«Ordinatio (opus oxoniense)»

«ORDINATIO (OPUS OXONIENSE)» — главное произведение Иоанна Дунса Скота, написанное около 1300 и впервые изданное в Венеции в 1472 г. Идеи, содержащиеся в этом трактате, можно считать первым серьезным шагом к формированию теории познания как самостоятельной дисциплины.

С целью опровергнуть позиции Генриха Гентского, оспаривавшего существование интеллигибельных образов (species), и Петра Иоанна Оливи, отрицавшего существование чувственных образов, Дуне Скот впервые вводит понятие notitio intuitiva. Внимание к проблеме интуитивного познания вызвано у него, прежде всего, теологическим интересом: человек призван познавать Бога «лицом к лицу» и поэтому необходимо исследовать условия возможности такого познания вообще. Даже если непосредственное созерцание Бога осуществляется с помощью благодати, оно должно опираться на некую естественную познавательную способность человека (в противном случае, для visio beatifica человек нуждался бы в новом интеллекте). Такая способность и получает название intellectio (notitio, cognitio) intuitiva.

Термин «интуитивное» означает здесь не отличие от «дискурсивного», а (1) интеллектуальное схватывание вещи в ее актуальном существовании (in aliqua existentia actualis), такой, какая она «есть сама по себе» (sicut est in se). В отличие от интуитивного, абстрагированное познание совершенно индифферентно относительно существования/не существования вещи. Так как интуитивное познание схватывает вещь саму по себе (in se), то оно (2) не нуждается в каком-то репрезентативном образе вещи (species): пес intuitio inteUectiva vel intellectio intuitiva haberi potest per speciem praesentem. Абстрагированное же познание невозможно без такой интенциональной репрезентации. Указанное различение позволяет Скоту, с одной стороны, учесть убедительную сторону аргументации предшественников (в первую очередь Генриха Гентского и Петра Оливи), а с другой стороны, избежать тех проблем, которые вытекают из радикального отрицания species. Далее, поскольку в интуиции происходит познание самого существования вещи (cognitio objecti existentis ut existentis), то нужно говорить о (3) «реальном и актуальном отношении» между познающим интеллектом и познаваемым объектом: интуитивное постижение in se necessario habet annexam relationem realem et actualem ad ipsum objectum. Однако подобное отношение не является необходимым для абстрагированного познания. Оба вида познания отличаются также (4) в аспекте познавательной мотивации (ratio formalis motiva). В случае интуитивного познания — это предмет в его фактическом существовании; в случае абстрагированного познания — это «чтойность» (quidditas), или природа объекта. Т.е. (5) абстрагирование схватывает предмет в его эйдетической определенности, следовательно — как общее. Интуитивное же познание постигает единичное в его конкретном бытии. Поэтому cognitio intuitiva есть экзистенциальное познание контингентного факта или события. Оба вида познания отличаются, следовательно, не по своему предмету (ведь они направлены на одну и ту же вещь), а (6) по способу данности предмета познающему субъекту. Причем различие в способах данности не является чисто субъективным, но имеет свое основание также в самом объекте. Наконец, поскольку интуитивное познание схватывает индивидуальные особенности предмета, его своеобразие, то оно (7) является более совершенным познанием в сравнении с cognitio abstractiva. Но точно так же и сама интуиция может быть совершенной (intuitio perfecta), постигая предмет в его наличном бытии (qualis est de objecto ut praesentialiter existens), и несовершенной (intuitio imperfecta), предполагая какие-то будущие события и памятуя о событиях прошедших (qualis est opinio de futuro vel memoria de praeterito).

Предпринятое Скотом различение было направлено против основных положений аристотелевской эпистемологии. Для Аристотеля и его последователей (например, для Фомы Аквинского) интеллектуальное познание всегда связано с общим, направлено на общее. А единичное, индивидуальное, присутствующее здесь и теперь, постигается с помощью чувственного познания. Вопреки этому, Скот утверждает, что существует интеллектуальное познание, которое непосредственно схватывает единичное, даже если это единичное является чувственной данностью. Тем самым разрушается исповедуемая Аристотелем платоновская догма о невозможности интеллектуального познания единичного. Но у Скота перетолковывается и само понятие абстракции. Абстрагированное познание оценивается скорее негативно, как ограниченность нашей познавательной способности, как некий эрзац (pro statu isto) для интуитивного познания. Будучи результатом взаимодействия интеллекта (intellectus agens) и чувственного воображения (phantasma), species intelligibilis только репрезентирует действительность, является ее образом (хотя в целом Скот остается «реалистом»).

Приоритет cognitio intuitiva приводит к важным для эпистемологии последствиям. Во-первых, сокращается расстояние между интеллектуальным и чувственным познанием и, во-вторых, делается шаг в сторону эмпирической философии. Вместо трехчастной схемы у Аристотеля (чувственное восприятие, схватывающее конкретные данности; рассудок, который анализирует, разлагает целостный образ на элементы и разум-nous, который сводит эти элементы к единству), у Дунса Скота мы находим, по сути, уже дихотомическую схему. Существует рационализированное созерцание и рассудок: т.е. или простое схватывание, или дискурсивное мышление, разлагающее целое на части. Парадоксальным образом Скот считал, что уже сам Аристотель придерживался подобного мнения, утверждая во второй книге трактата «О душе», что для восприятия предмета простого видения и слушания недостаточно, и что созерцание нуждается в акцидентальном содействии мышления. В связи с этим Дуне Скот понимает восприятие единичного как сведение множества к единству, как непосредственное постижение целого (res simplex). Индивидуальная вещь всегда больше того, что можно о ней знать на основании понятий, так как все общие определения и понятия мы получаем в процессе абстрагирования от самой индивидуальной вещи. А поскольку индивидуальное богаче всех абстрактных определений, то это означает, что прямое, непосредственное познание индивидуального является наиболее надежной и фундаментальной формой познания.

Подлинная новизна Дунса Скота — повышение эпи-стемического статуса непосредственного восприятия (по замечанию Арбогаста Шмитта — die Verwissenschaftli-chung der Anschauung). «Скотистский поворот» приводит к новому пониманию мышления в эпоху раннего Модерна. Функции мышления существенным образом ограничиваются: его «дело» состоит в репрезентанции, оценивании и обработке тех данностей, которые мы воспринимаем непосредственно (пусть зачастую еще смутно и неразличимо). Когда Кант говорит, что наше познание возникает из двух основных источников души, то он еще целиком находится в той интеллектуальной традиции, основания которой заложил Скот.

А.О. Баумейстер

Лит.: Гарнцев М.А. Проблема самосознания в западноевропейской философии. М., 1987; Блаженный Иоанн Дуне Скот. Избранное. М., 2001; Блаженный Иоанн Дуне Скот. Трактат о первоначале. М., 2001; МйЫеп Н. Sein und Personnach Johannes Duns Scotus. Paderborn, 1954; Heimsoeth H. Diesechsgrofien Themen der abendlandischen Metaphysik. Darmstadt, 1958; Inciarte F. Natura ad unum — ratio ad opposita. Zur Transformation des Aristotelismus bei Duns Scotus // Philosophic im Mittelalter. Entwicklungslinien und Paradigmen. Hamburg, 1987; Flasch K. Das philosophische Denken im Mittelalter. Von Augustin zu Machiavelli. Stuttgart, 1995; Wilhelm von Ockham. Texte zur Theorie der Erkenntnis und der Wissenschaft. Lateinisch / Deutsch. Stuttgart, 1996; Schmitt A. Die Moderne und Platon. Stuttgart—Weimar, 2003.