мантика

МАНТИКА — «вопрошание тайных сил» (Дж. Фрэзер), комплекс ритуалов и техник, направленных на гадание и предсказание будущего на основе мифо-магической картины мира, одно из основных оккультных «искусств» или «наук». Происхождение термина М. (предсказание), по Платону, этимологически прослеживается от mania (глас безумного) — способности, которую поощряет дельфийская Пифия (Федр, 244 а-с). В качестве понятия М. легализируется стоиками, различавшими «натуральную» (энтузиастическую) и «искусственную» (толкующую знамения) М. (Цицерон. Об откровении. 1,11). Термин М. связывается также с именем гадательницы Манто, дочери жреца-предсказателя Тересия (Вергилий. «Эннеады». Кн. 10).

Задолго до концептуального и терминологического оформления М. практикуется в шаманизме, шумеро-вавилонской, египетской и китайской жреческой культуре. Архетипом М. является астрология, пытающаяся прогнозировать и объяснять природные, исторические события и индивидуальные судьбы путем наблюдения небесных объектов, понимаемых как воплощения божественных сил. Еще одним, более поздним, но столь же влиятельным и объемлющим типом М. является каббалистика, толкующая письменные тексты (в основном, тексты Библии и иудейской мистики) в целях предсказания будущего. Оба этих типа М. характеризуются тесной связью с научно-исследовательской ориентацией (астрономией, математикой, лингвистикой, историей, психологией).

Типы М. выделяются по объекту (природные или искусственные предметы, исторические события, человеческое тело или психика) и по методу (математические расчеты, случайный выбор, вывод из наблюдения, вывод из испытания объекта механическими и химическими средствами, анализ текстов, мистическая интуиция).

Так, наряду с астрологией в качестве натуралистических типов предсказания специально выделяются мантические искусства типа геомантии (предсказания по земле, камням и т.п., часто связанные с поиском воды), атмосферной М., в частности спекулятории (предсказания по грому), аквамантии (предсказания по воде — водоворотам, водопадам, прибою, поведению рыб), гарус-пикии (предсказания по крику и полету птиц), а также по внутренностям и поведению жертвенных и диких животных вообще.

Антропоморфная М. обычно делится на физиогномику (гадание по облику человека), метопоскопию (гадание по чертам лица), хиромантию (гадание по руке), онирокритику (толкование сновидений), предсказания оракулов и безумных. Как и натуралистическая М., она может иметь дело с предсказанием массовых событий и прогнозом индивидуальной судьбы. Исторически гороскопная астрология вторична по отношению к глобальным предсказаниям, такова же и логика развития М. в целом — от целого к части. Калхас в «Илиаде» или Тересий в «Фиванском цикле» направляют свою проницательность на судьбы военной кампании или жителей города, и индивид (Агамемнон или Эдип) фигурирует в их выводах лишь как средство объяснения или решения проблемы. Если нет попутного ветра или мор напал на город, то виновником может быть значимая для истории личность — царь, личными интересами которого приходится поступиться. И наоборот: если такому человеку не везет или не можется, то это признак общественного неблагополучия. Изречение оракула, вещий сон, причитание юродивого, внешний облик или особенности индивидуальной психики — служат здесь основаниями вывода. Особенное распространение мантических учений и техник попадает на периоды цивилизационных кризисов, когда человек в особенности озабочен своей личной судьбой. Именно в эти эпохи М. достигает чрезвычайной изощренности и даже отчасти вытесняет собой и религию, и науку, и философию.

Если рассматривать религиозные доктрины и практики с точки зрения двух основных схем — божественного творения и божественного откровения, — то М. соответствует второй схеме. С этим связана историческая неоднозначность отношений между М. и религией, которые постоянно колебались от антагонизма до сотрудничества, и обратно. Библейские предсказатели-пророки (Иосиф, Моисей, Даниил, Иисус) обязаны своими необычными способностями не особенному искусству, но вере и близости к Богу. Стоики строили свое доказательство бытия Бога, опираясь на М.: если существуют интерпретаторы чего-либо, то существование этого нечто с необходимостью очевидно; поскольку существуют интерпретаторы богов, то следует допустить существование самих богов (Цицерон. О божественной природе. II, 12).

В эпоху европейского Возрождения, после буллы Иннокентия VIII, 1484, М. (как элемент магической теории и практики) рассматривалась Церковью уже как проявление свободной воли человека — не столько как реализация божественного провидения, сколько как вызов ему. Практическая ориентация М. соответствовала духу зарождающегося эмпирического естествознания, которое непосредственно заимствовало технику наблюдения и математические расчеты из М. Многие ученые Возрождения и Нового времени соединяли в своем мировоззрении М., науку и веру в Бога (И. Кеплер, Р. Декарт, Дж. Ди, Г. Лейбниц, И. Ньютон), которые и на самом деле не были жестко отграничены друг от друга. Социально-политическая ориентация М. была связана с реформацией, с крестьянскими бунтами, преследованием ведьм и ранними буржуазными революциями.

Новое время соединяет в себе утонченную разработку мантических техник с достаточно поверхностной, мировоззренческой критикой М. с позиций как индивидуализма (см., напр., астрологические ремарки У Шекспира в «Макбете» и «Короле Лире»), так и ортодоксального христианства. Отношение к М. в наши дни отличается такими же противоречиями. При этом теории М. приобретают демонстративно синкретический характер, объединяя примитивные суеверия, западные и восточные учения с идейными фрагментами мировых религий и религиозных сект, нетрадиционной медицинской физио- и психодиагностикой, с вульгарным фрейдизмом и паранаучными формами прогнозирования будущего (ясновидением, билокацией, телепатией и т.п.). Объективное изучение М. с религиоведческой и междисциплинарной точек зрения до сих пор было, в основном, ограничено описанием ее исторического развития (Секст Эмпирик, Корнелиус Агриппа, Пико делла Мирандола, Геррес). Отдельные попытки научного анализа (см., напр., расчеты франц. математика М. Гоклена: Philosophy of Science and the Occult. N. Y., 198 2 ) приводят к неоднозначным заключениям. М. была серьезным инструментом в руках египетских, китайских, римских и средневековых европейских знатоков «оккультных наук», прежде всего при принятии социально-политических решений. Она позволяла строить правдоподобные предсказания благодаря пониманию власти жестких традиционных структур, регулировавших сознание и деятельность людей. В дальнейшем, в силу социальной диффузии и разрушения традиционного общества, от М. не осталось ничего, кроме психологического феномена, известного как «самооправдывающийся прогноз», и полукриминальной коммерции, эксплуатирующей экзистенциальную неуверенность человека и страх перед лицом современных социальных угроз.

И.Т. Касавин