Солон

• Solon, Σόλων

афинский законодатель, сын Ексекестида, из древнего царского рода, родился между 640 и 630 гг. до Р. X. Его образованию и знакомству с практической жизнью содействовали путешествия и раннее участие в общественных делах. Впервые он приобрел себе известность политической ролью, которую он принял на себя при завоевании Саламина (отсюда элегия «Саламин», см. ниже 6) и которая, впрочем, впоследствии разукрашена до сказочного. Затем он стал душой войны против криссейцев, имевшей целью наказать их за давно причиняемые обиды Дельфийскому оракулу, войны, во время которой Афины в первый раз приняли деятельное участие в общих эллинских делах. Но несравненно больше он упрочил свою славу бессмертным творением своих законов. Драконовы карательные законы не были в состоянии восстановить в Афинах продолжительное спокойствие и порядок; грозило, кажется, раздробленнее собранной Фесеем земли, педиеи (жители равнины) требовали олигархии, паралии — смешанного правления, обедневшие и изнемогавшие от долгов гиперакрии совершенного переворота в демократическом духе (ср. Πολιτεία, Правления формы, и Clisthenes, Клисфен, 2). Попытка Килона захватить в свои руки тиранию и грех кровопролития, которое бременем лежало на городе вследствие убийства Алкмеонидами приверженцев Килона, еще более ухудшили положение дел. Это преступление было смыто религиозными установлениями призванного, из Крита Епименида, 596 г. С., высокоуважаемый за свой род, получивший образование во время путешествий по торговым делам муж, снискал к себе всеобщее доверие, благодаря своей гуманности и умеренности, при таких условиях мог бы, вероятно, достигнуть тирании, но он предпочел принять на себя роль законодателя и посредника, как первый архонт 594 г. до Р. X. и в следующих годах. Дело государственного переустройства он начал прежде всего с устранения существующих зол, особенно обращая внимание на обременение долгами бедных и соединенные с этим последствия. Для этой цели служила так называемая σεισάχθεια (см. Φυλή, Фила); кроме того, была объявлена амнистия гражданам, подвергшимся из-за долгов атимии, и ограничено право личного задержания, которые отныне не смели более распространяться на личность должника и его семейство. После этих, отчасти временных, постановлений он приступил к определению прав и обязанностей граждан на основании дохода с земли, так что от поземельного владения зависело политическое влияние по основному правилу: «За вполне отбытую повинность и полное право». Таким образом, он сломил законные преграды древней аристократии, положив в основу нового порядка вещей поземельное владение вместо родового происхождения. Он разделил по имущественному цензу всех граждан на 4 класса (см. Φυλή, Фила, 6); по ним определялись также военные обязанности и род оружия (ср. Πρόσοδοι, Доходы государства, Ι, 11), но так, что, по весьма вероятному предположению Бека, в низших классах облагалось податью не все имущество, но только часть его принималась в качестве капитала, подлежащего обложению (τίμημα). Между тем как первый класс платил со всего имущества (1 талант), второй платил с 5/6 (3.000 драхм), третий с 5/9 (1.000 драхм), четвертый был свободен от податей. Но этим распределением обуславливались также политические права, так что низший класс совершенно был лишен доступа к должностям, а первому классу было предоставлено исключительное право занимать места архонтов (см. Архэ) и членов совета в Ареопаге (см. Ареопаг). Вследствие этих постановлений лица, пользовавшиеся до сих пор властью, — т. к. они были вместе с тем и самые богатые, — некоторое время сохраняли ее, но преграды были уничтожены, и также низшим сословиям дан был доступ к большей части почетных должностей. Далее, афиняне сделались свободными владельцами своей земли и имущества, не будучи связанными семейными правами, домашняя власть отца была ограничена; равным образом были определены права и обязанности метэков, и даже рабы не были лишены законной защиты. Третья часть законодательства состояла в организации отдельных правительственных учреждений. Произволу отдельных чиновников в судах был положен предел рядом законов, которые касались всех условий общественной и частной жизни (см. Ἄξονες, Аксоны); дозволялось жаловаться и апеллировать в объединяющее всех граждан народное собрание, которое в составе 6.000 выборных (ἠλιαία) производило судоговорение, как последняя инстанция и также высший контроль над чиновниками. Высшим правительственным учреждением был совет (Βουλή, см. Буле), число членов которого было увеличено С. до 400, по 100 от каждой из 4-х ионических фил. Этот совет ежегодно избирался вновь и своими отделениями (пристаниями) представлял постоянное присутственное место. Это законодательство носило в себе зародыш дальнейшего развития и представляло будущему времени свободную, но вместе с тем законную сферу деятельности; однако остается сомнительным вопрос, ввел ли он ради ревизии институт номофетов (см. Номофеты). Но С. не довольствовался только установлением правового порядка, он стремился побуждать в гражданах живое и самостоятельное участие в общественной жизни, соединять сознательную нравственность и благовоспитанность с законностью, а также поощрять умственное образование. На это указывают запрещение оставаться безучастным к внутренним раздорам, постановление о воспитании, которое должно было утверждать людей в благочестии, заботы о том, чтобы Гомеровские поэмы читались в чистом и неиспорченном виде, тогда как напротив представление трагедий Феспида должно было быть запрещено и т. п. Однако политические учреждения С., отчасти именно вследствие их умеренности, не могли на первых порах достигнуть того, чтобы установить и сохранить спокойствие и согласие; чтобы дать время улечься брожению, он отправился в продолжительное путешествие за границу. В отсутствие его снова вспыхнула борьба партий; возвратившись, он застал Писистрата на пути к тирании; полагаясь на свою глубокую старость, он мужественно восставал против него, хотя и тщетно; однако его законы большей частью остались в силе. Он умер в 559 г. до Р. X. в Афинах или, по другим, на острове Кипр, где он с честью для себя оказывал влияние на царя Кипранора. Однако события последнего периода его жизни неизвестны и разукрашены сказаниями, к числу которых, вероятно, принадлежит посещение им царя Креза, который уже вследствие хронологических несообразностей становится невероятным. С. был не только государственный муж, но стоял высоко в общем умственном образовании, за что ему в особенности было присвоено имя мудреца; остроумные анекдоты о его очаровательном обращении с остальными так называемыми мудрецами, правда, не подтверждаются историей. Изречение μηδν 'άγαν было выражением его житейской мудрости (приписываемое также ему γνῶθι σεαυτόν, по другим, принадлежит Хилону). Наконец, он занимал видное место также как поэт. Он сочинял элегии (как полагают 5.000 стихов), которые хотя и были составлены из отдельных отрывков, все-таки представляли беспрерывный ряд стихов, составные части которых различались по признанным всеми заглавиям. Чаще всего упоминается патриотическая элегия Саламин; сохранилось довольно много отрывков, сочиненных отчасти в элегической форме, отчасти плавными трохаическими тетраметрами и ямбами, состоящих, однако, большей частью в кратких гномах, отчасти политического, отчасти созерцательного, философского направления. В них мы видим просвещенное понимание гуманности, тонкую нравственную умеренность и изобилие опыта, как это проявляется во всем его существе. Изд. Баха (1825) и Бергка, poët. lyr. Graec., p. 416 слл.