Забыть Фуко

("Oublier Foucault", 1977) — сочинение Бодрийара . По мысли автора, текст  Фуко предлагает идею "генеративной спирали власти" в ее "непрерывном разветвлении", а также "текучесть власти, пропитывающую пористую ткань социального, ментального и телесного". Дискурс  Фуко — зеркало тех стратегий власти, которые он описывает. По Бодрийару, для Фуко  существуют лишь "метаморфозы" политики: "превращение деспотического общества в дисциплинарное, а затем в микроклеточное... Это огромный прогресс,  касающийся того воображаемого власти, которое нами владеет, — но ничего не меняется в отношении аксиомы власти: ей не отделаться... от своего обязательного определения в терминах реального функционирования". Бодрийар формулирует проблему: может и сама сексуальность  (о которой так много писал Фуко), как и власть,  "близится к исчезновению"? Если, по Фуко, буржуазия  использовала секс и сексуальность, чтобы наделить себя исключительным телом  и авторитетной истиной, а затем под видом истины и стандартной судьбы навязать их остальному обществу, то не исключено, что этот симулякр — плоть от плоти буржуазии, и что он исчезнет вместе с ней. Главный тезис Фуко, по Бодрийару, в этом тематизме таков: подавления секса никогда не было, существовало предписание  о нем высказываться, существовало принуждение  к производству секса. Всей западной культуре был предписан сексуальный императив. "Спираль", которую предлагает Фуко: "власть — знание  - наслаждение" /об отношении Фуко к понятию "желание" "Желание и наслаждение"  (Делез). — А.Г./. Подавление — это никогда не подавление секса во имя чего бы то ни было, но подавление посредством секса. Секс осциллирует в модели Бодрийара между "производством"  и "соблазном", противостоящим производству. Для европейской культуры сексуальное стало исключительно актуализацией желания в удовольствии. По мысли Бодрийара, "мы — культура  поспешной эякуляции". Наше тело не имеет иной реальности, кроме реальности сексуальной и производственной модели. Сексуальный дискурс, согласно Бодрийару, "создается в подавлении... В подавлении и только там секс обладает реальностью и интенсивностью... Его освобождение — это начало его конца… Мы сделали секс необратимой инстанцией (как и власть), а желание — силой (необратимой энергией)... Власть и желание — процессы  необратимые. Это обеспечивает сексуальности мифическую власть над телами и сердцами. Но это же делает ее хрупкой". также: Порнография,  "Надзирать и наказывать" (Фуко). А.А. Грицанов