Шульгин Василий Витальевич

(1 января 1878, Киев, – 13 февраля 1976, Владимир). Отец – В.Л. Шульгин – профессор истории Киевского университета, в 1864 создал газету "Киевлянин" (передовая статья 1-го номера заканчивалась словами: "Это край русский, русский, русский!"; впоследствии они стали жизненным девизом для сына). В год, когда родился Шульгин, отец умер; мать вскоре вышла замуж за профессора Д.И. Пихно, преподавателя политической экономии того же университета и взявшего на себя редактирование "Киевлянина". Шульгин всегда относился к отчиму с почтением, разделял его убеждения (неограниченная власть царя, борьба с коррупцией и несправедливостью по отношению к подданным). Окончил 2-ю Киевскую гимназию и юридический факультет Киевского университета (1900). Был избран земским гласным, стал ведущим журналистом "Киевлянина". Депутат 2-4-й Государственных Дум от Волынской губернии (имел там 300 десятин земли). Прослыл реакционером. В Думе зарекомендовал себя одним из лидеров правых – монархической группы националистов-прогрессистов. Как оратор выделялся подчёркнуто корректными манерами, говорил медленно, сдержанно, искренне, но ядовито, иронично. В 1908 выступил против отмены смертной казни. Был убеждённым сторонником П.А. Столыпина и его реформ. С 1911 редактор "Киевлянина". Антисемит со студенческих лет, но выступал против еврейских погромов, считал, что бесправие евреев развращает полицию. Во время процесса М. Бейлиса (сентябрь – октябрь 1913) обвинил прокуратуру в предвзятости и писал в "Киевлянине": "Обвинительный акт по делу Бейлиса является не обвинением этого человека, это есть обвинение целого народа в одном из тяжких преступлений, это есть обвинение целой религии в одном из самых позорных суеверий" (цитируется по изданию: Шульгин В.В. Дни. 1920, М., 1990, с. 26). За эту статью Шульгин был приговорён к тюремному заключению на 3 месяца, а номер газеты был конфискован. Написанные им поэмы, рассказы остались незамеченными (вышли отдельной книгой "Недавние дни", Харьков, 1910); автор исторического романа "В стране свобод" (К., 1914). В 1914 пошёл добровольцем на фронт; участвуя в атаке, был ранен; оправившись, стал начальником земского передового перевязочно-питательного отряда. В августе 1915 в руководстве Прогрессивного блока Государственной Думы, член Особого совещания по обороне. В 1915 с трибуны Думы протестовал против ареста и осуждения по уголовной статье социал-демократических депутатов, назвав этот незаконный акт "крупной государственной ошибкой" (там же, с. 32). Сблизился с П.Н. Милюковым, М.В. Родзянко и другими "левыми", призывал "бороться с властью до тех пор, пока она не уйдёт" (там же). 27 февраля 1917 Шульгин избран Советом старейшин Думы во Временный Комитет Думы. Своё отношение к Февральским событиям позднее выразил словами: "Пулемётов – вот чего мне хотелось" (там же, с. 181). Как вспоминал Шульгин, 1 марта он дважды "настойчиво просил Милюкова" "заняться списком министров" (там же, с. 222), участвовал в его составлении (Шульгин "лично стоял за Родзянко" в качестве премьера) и обсуждении с делегацией исполкома Петроградского Совета РСД целей и программы Временного правительства: "Я не помню, сколько часов это продолжалось. Я совершенно извёлся и перестал помогать Милюкову... Остальные тоже уже совершенно выдохлись. Один Милюков сидел упрямый и свежий... Против него эти трое [Н.Д. Соколов. Н.Н. Суханов, Ю.М. Стеклов – члены исполкома Совета. – Автор] сидели неумолимо..." (там же, с. 230). Временный Комитет решил, что Николай II должен немедленно отречься от престола в пользу сына Алексея при регентстве великого князя Михаила. С этой целью Комитет направил 2 марта в Псков для переговоров с царём делегацию (А.И. Гучков и Шульгин). Но царь подписал Акт отречения от престола в пользу брата Михаила Александровича. 3 марта в Петрограде Шульгин участвовал в переговорах с ним, в результате которых великий князь отказался принять престол до решения Учредительного Собрания. Шульгин был в числе тех, кто готовил и редактировал Акт отказа Михаила Александровича от престола. 27 апреля на торжественном заседании депутатов Государственной Думы всех 4 созывов Шульгин заявил, что Временное правительство находится как бы под домашним арестом: «К нему в некотором роде как бы поставлен часовой, которому сказано: "Смотри, они буржуи, а поэтому зорко следи за ними и, в случае чего, знай службу"?. Ленин – это фирма, а вокруг него ютится целая свора людей, которые проповедуют всё, что им в голову взбредёт. Не забудьте, что наш народ не так уж подготовлен к политической деятельности и с трудом разбирается в этих вещах..» ("Революция 1917", т. 2, с. 76-77). 4 мая на частном совещании членов Государственной Думы Шульгин утверждал, что если агитация против союзников будет продолжаться, то им придётся "порвать с нами", что Франция и Англия заключат мир с Германией за счёт России и что "единственный путь к спасению лежит через войска, лежит в том, чтобы эти войска, загоревшись всем жаром, всем пылом революционного воодушевления, перешли в наступление против врага всякой свободы, против Германии" (там же, с. 105). Поддерживая А.Ф. Керенского, который в его глазах был верхом радикализма, Шульгин на том же совещании членов Государственной Думы бросил в адрес социалистов: "Мы предпочитаем быть нищими, но нищими в своей стране. Если вы можете нам сохранить эту страну и спасти её, раздевайте нас, мы об этом плакать не будем" (Шульгин В.В., указанное сочинение, с. 5). 26 апреля Шульгин признавался: "Не скажу, чтобы вся Дума целиком желала революции; это было бы неправдой. Но даже не желая этого, мы революцию творили». Нам от этой революции не отречься, мы с ней связались, мы с ней спаялись и несём за это моральную ответственность" (там же, с. 35). 10 августа на частном Совещании общественных деятелей в Москве Шульгин вошёл в состав бюро по организации общественных сил. 14 августа на Государственном совещании высказался против отмены смертной казни, против выборных комитетов в армии, за "неограниченную власть", против автономии Украины. Отвечая на вступительную речь Керенского и явно прикрывая Л.Г. Корнилова, говорил: «Кем-то было упомянуто здесь знаменитое столыпинское "Не запугаете". А зачем здесь оно приведено? Так во второй Государственной Думе пугали. Кто и кого пугают здесь? Почему всё время говорят о том, что надо спасать революцию, когда никакой угрозы нет. По крайней мере, она здесь не раздаётся. Почему говорят, что откуда-то грозит пока невидимая контрреволюция? Надо дать себе в этом отчёт. Пять месяцев тому назад каждого, кто осмелился бы что-нибудь сказать против революции, растерзали бы на части. Почему же теперь настроение у всех изменилось? Причина тут в ошибках правительства»; "Я хочу, чтобы вся власть [Временного правительства], власть, среди которой, я не знаю, есть или нет лица, которые чуть ли не подозревают меня в контрреволюции, чтобы эта власть была действительно сильной"; "Я заявляю, что мы (малороссы), как и 300 лет тому назад, жители этого края, желаем держать с Москвой крепкий и нерушимый союз" ("Государственное совещание", с. 107, 109, 111). 30 августа, при очередном посещении Киева, Шульгин был арестован, как редактор "Киевлянина", по постановлению Комитета охраны революции, а газета была закрыта, но вскоре был освобождён. В начале октября Шульгин переехал в Киев, возглавил "Русский национальный союз". Публично отказался участвовать в работе Предпарламента. Монархический союз Южного берега Крыма выдвинул его кандидатуру на выборах в Учредительное Собрание. 17 октября в Киеве под его председательством состоялся съезд русских избирателей губернии; в принятом наказе говорилось, что мир может быть заключён лишь в полном согласии с союзниками, что одной из главнейших задач Учредительного Собрания должно быть создание твёрдой государственный власти и прекращение опытов проведения в жизнь социалистической программы. После Октябрьской революции Шульгин в Киеве создал в ноябре секретную организацию под названием "Азбука". Его влиятельные единомышленники (и штатские, и офицеры) исповедовали борьбу с большевизмом, верность союзникам и монархии. Легально же Шульгин боролся в "Киевлянине" с украинским националистическим движением, с парламентаризмом, Учредительным Собранием. И даже написал заявление: "Я, нижеподписавшийся, если буду избран в Учредительное Собрание, ...буду считать решение этого Учредительного Собрания для себя необязательным" (Шульгин В.В., указанное сочинение, с. 38). В ноябре – декабре Шульгин побывал в Новочеркасске, участвовал в формировании Добровольческой армии. Был возмущён Брестским миром. Когда в феврале 1918 в Киев пришли немцы, Шульгин в знак протеста отказался издавать газету и в последнем номере "Киевлянина" (от 10 марта) писал: "...Так как мы немцев не звали, то мы не хотим пользоваться благами относительного спокойствия и некоторой политической свободы, которые немцы нам принесли. Мы на это не имеем права... Мы всегда были честными противниками. И своим принципам не изменим. Пришедшим в наш город немцам мы это говорим открыто и прямо. Мы – ваши враги. Мы можем быть вашими военнопленными, но вашими друзьями мы не будем до тех пор, пока идёт война" (там же, с. 38). Из его письма генералу М.В. Алексееву: "Добровольческая армия должна покончить со всякими колебаниями, оставить мысль об Учредительном Собрании и народоправстве, которым из мыслящих людей никто не верит, и сконцентрировать все силы на одной задаче – вырвать русский императорский дом из физического обладания немцев и поставить его в такое положение, чтобы, опираясь на наступающую Японию, от имени вступившего на престол государя объявить священную войну против немцев, завладевших Родиной" (там же, с. 40). Как вспоминал А.И. Деникин, "для Шульгина и его единомышленников монархизм был не формой государственного строя, а религией. В порыве увлечения идеей они принимали свою веру за знание, свои желания за реальные факты, свои настроения за народные" (там же). Когда образовался "Национальный центр" (май – июнь 1918) со своей военной организацией, Шульгин сотрудничал с ними. В августе 1918 он прибыл в Добровольческую армию, где при участии генерала А.М. Драгомирова разработал "Положение об Особом совещании при Верховного руководителе Добровольческой армии" (с января 1919 возглавлял его Комиссию по национальным делам). С конца 1918 редактировал в Екатеринодаре газету "Россия" (затем "Великая Россия"), воспевая монархические и националистические принципы и чистоту "белой идеи". После окончания Гражданской войны – в эмиграции. В 1925 – 26 нелегально побывал в России. Выпустил книги: "Дни" (Белград, 1925), "1920" (София, 1921), "Три столицы" (Берлин, 1927), "Приключение князя Воронецкого" (1934). С 30-х гг. жил в Югославии. В 1937 отошёл от политической деятельности. В гитлеровском нашествии на СССР Шульгин увидел прежде всего угрозу России. В 1945 Шульгин был препровождён в Москву, осуждён. Освобождён в 1956. Литература: Заславский Д.О., Рыцарь чёрной сотни В.В. Шульгин, П., 1925. M.E. Голостенов.