НУМЕНИЙ

НУМЕНИЙ (Νουμήνιος) (2-я пол. 2 в. н.э.) – философ-платоник пифагорейской ориентации. Биографических сведений о нем практически нет. Родился в Апамее (Сирия). Часто упоминается вместе с Кронием, который, как и Нумений, толковал Гомера. Сочинения: «О благе» в 6 книгах (фрг. 1–22 Des Places: 1-я кн. – бестелесность подлинного бытия, блага и бога, в чем различные религии согласны с учением Платона; 2-я кн. – определение блага; 3–4 кн. – аллегорическое изложение блага в Ветхом Завете (фрг. 1с, 9) и Новом Завете (фрг. 10); 5–6 кн. – бытие в его отношении ко второму и третьему богу); «О расхождении академиков с Платоном» (фрг. 24–28); «О сокровенном учении Платона» (фрг. 23); «О нетленности души» (фрг. 29 и, вероятно, 30–35); Ориген упоминает названия сочинений Нумения «Удод», «О числах», «О месте» (фрг. 1с), о которых больше ничего не известно.

Показывая, что представители академического скепсиса отошли от учения Платона, Нумений развивает тенденцию, начатую в платонизме Антиохом Аскалонским, противопоставившим Древней Академии скептическую (в противоположность своему учителю Филону из Ларисы, который утверждал единство в истории самой Академии – Cic. Acad. I 13–43; II 11, 12, 16, 17) и призвавшим вернуться к учению древних (т.е. академиков и к самому Платону). Восхищение Нумения вызывают Пифагор и Сократ, подлинным наследником которых был Платон (фрг. 24). Нумений приписывает Сократу учение Ксенократа о трех богах (фрг. 24, 51–53), которое сам развивает в сочинении «О благе».

Подлинное благо нельзя представить на основе чувственных вещей, оно совпадает с бытием как таковым (τὸ ὄν), к которому как к предмету высшей науки мы восходим благодаря занятиям математикой (фрг. 2). Оно – ни тело, ни материя (фрг. 4); будучи изъято из сферы времени, оно вечно, устойчиво, тождественно (фрг. 5); как подлинное бытие благо умопостигаемо (фрг. 7), и именно с ним соотносится первый бог, Сущий (ὁ ὤν ветхозаветной Книги Исхода 3, 14 – фрг. 13, 4), чья неподвижность есть некое исходно присущее ему движение (ср. Arist. Met. L 7, 1072 а 26 – ὄρεξις ἀκίνητος первого двигателя), благодаря которому космос получает свой порядок, вечность своего пребывания и спасение во всех своих частях (фрг. 15). Этот высший бог есть ум – причина бытия и идей, и именно как таковой он оказывается благом (фрг. 16), а в качестве блага – единым (фрг. 19, 12–13). Первый бог – царь, стоящий выше любой деятельности (фрг. 12); ему подражает второй бог – благой демиург: как первый бог есть причина бытия, так второй – становления. Второй бог – всецело созерцателен: в созерцании он создает и свой собственный вид-идею, и здешний космос – подобие тамошнего (фрг. 16). Поэтому он равно связан с умопостигаемым, к которому он обращен, и с чувственно воспринимаемым, которое он создает, сочетавшись с материей-диадой: придав ей единство и связав ее гармонией (фрг. 18, 8), он сам разделяется ею, забывает об умопостигаемом, забывает о себе самом и так оказывается третьим богом, хотя по существу второй бог (мировая душа) и третий бог (одушевленный ею космос) – суть один бог (фрг. 11). Этих трех богов Нумений называет «отец-создатель-создание» или «дед-сын-внук» (фрг. 21).

Находящиеся в этом мире разумные и ощущающие (но не растительные) души – бессмертны (фрг. 4а), причем наша душа, происходящая от неделимой монады и делимой неопределенной двоицы (фрг. 39), имеет две части: разумную и неразумную; вмещая все уровни бытия, душа связана с ними в своих перевоплощениях (фрг. 41).

Толкуя гомеровский текст о пещере нимф (Одиссея XIII 109–113), Нумений излагает пифагорейскую концепцию, согласно которой души, сходящие в этот мир, пребывают в воде, поскольку она изначально одушевлена богом, и в связи с этим ссылается на Книгу Бытия 1, 2 («И Дух Божий носился над водою»). Души опускаются в этот мир с зодиакального круга через тропик Рака и возвращаются через тропик Козерога (фрг. 34). Зодиак – центр мира, находящийся между небом и землей, где находятся судьи, определяющие души либо на небо, либо под землю в тамошние реки (фрг. 35). Поэтому странствия Одиссея, которые должны были закончиться среди народа, не знающего моря (не знакомого с веслом), символизируют душу, прошедшую череду рождений и освободившуюся от материи (фрг. 33). Противостояние лучших душ, опекаемых Афиной, худшим, неизбежно падающим в сферу рождения, Нумений усматривал в платоновском мифе об Атлантиде, в конце концов погрузившейся в воду (фрг. 37).

Нумений относится к той части средних платоников, которые считали необходимым осмыслить языческий платонизм на фоне иудео-христианского монотеизма (ср. Кельса) и восточных религий (брахманизма, митраизма, зороастризма, египетских религиозных представлений). Но Нумений обращается к Востоку не ради создания некоей синкретической философии, а ради противопоставления христианскому откровению учений, данных в откровении древнейшим народам, которые были ближе к богам (ср. Платон. Филеб 16с): именно эти учения предание донесло до Пифагора и Платона, которого, согласно Евсевию, Нумений называет «Моисеем, говорящим по-аттически» (фрг. 8, 13), и чьим верным адептом он остается.

Фрагменты:

1. Thedinga F. De Numenio philosopho platonico. Bonn, 1875;

2. Leemans E.A. Studie over den Wijsgeer Numenius van Apamea met Uitgave der Fragmenten. Brux., 1937;

3. Numénius, Fragments, texte ét. et trad. par Éd. des Places. P., 1973.

Литература:

1. Лосев Α.Φ. История античной эстетики. Поздний эллинизм. М, 1980, с. 132–134, 740;

2. Dodds E.R. Numenius and Ammonius. – Les Sources de Plotin. Dix Exposés et Discussions. Vandoeuvres – Gen., 1960, p. 1–62;

3. Waszink J.H. Porphyrios und Numenius. – Die Philosophie des Neuplatonismus, hrsg. von C.Zintzen. Darmstadt, 1977, S. 167–207;

4. Dillon J. The Middle Platonists. L., 1977, 2 ed., 1996, p. 361–0379;

5. Frede М. Numenius, ANRW II, 36, 2, 1987, p. 1034–1075;

6. Alk К. Weltflucht und Weltbejahung. Zur Frage des Dualismus bei Plutarch, Numenios, Plotin. Mainz – Stuttg., 1993.

Ю.А.Шичалин