Человек Политический

Термин политической антропологии, означающий доминанту сознания и поведения, связанную с политикой, которая может решить наиболее значимые проблемы человеческого бытия. Хотя определение человека как существа политического принадлежит Аристотелю, современный смысл Ч.п. значительно расходится с представлениями античной классики. У Аристотеля Ч.п. выступает как синоним общественного человека — существа, реализующего свою естественную сущность жизнью в полисе — городе-гос-ве. Для античного полиса характерен синкретизм общественных функций гражданина — хозяйственно-управленческой, политической, культурной. Этот синкретизм в значительной мере был унаследован Средневековьем, когда представители первого сословия выступали и организаторами хозяйственной жизни, и держателями власти, и носителями функций культурной элиты. Эта целостность распадается на заре европейского модерна. Обособление бюргерства как носителя торгово-предпринима-тельской активности и его тяжба с сеньорами выступает как конфликт экономического человека с Ч.п., ревниво относящимся к сужению своих прерогатив. Этот конфликт продолжается по сей день, породив на западе ситуацию «двух культур» (Ч. Сноу, Д. Белл). В рамках общественного производства экономический человек выступает как носитель производственной функции, Ч.л. — перераспределительной. Антагонизм этих функций породил противоречие между демократией свободы, связанной с ничем не ограниченной гражданской самостоятельностью бюргерства, и демократией равенства, связанной с деятельностью Ч.п. как перераспределителя национального богатства в пользу экономически неэффективных членов общества, заинтересованных в патерналистском гос-ве. Соответственно, сталкиваются два европейских мифа: миф саморегулирующегося рыночного общества, не нуждающегося в каких бы то ни было вмешательствах политики, и миф тотального государственно-политического регулирования, преодолевающего стихии рынка, как и все др. иррациональные стихии. Характерно, что оба мифа апеллируют к идеалу рациональности: «экономический человек» обвиняет в иррациональности Ч.п., а последний, в свою очередь, осуждает иррациональность нерегулируемой частной воли. Со времен зарождения европейской социал-демократии и кейнсианства антагонизм экономического человека и Ч.п. получил форму институированного конфликта, породив чередование фаз монетаристско-кейнсиан- ского цикла: нахождение у власти социал-демократов олицетворяет доминанту Ч.п. с его перераспределительными интенциями; приход к власти правых (монетаристов) означает реванш «экономического человека», критикующего расточительность социального гос-ва и его инфляционистские эффекты. Начиная с 1970-х гг. холодная война между двумя мировыми лагерями — социалистическим и капиталистическим — развертывалась как соперничество между Ч.п. и экономическим человеком. Идеологией первого был дряхлеющий коммунизм, второго — набравший силу либерализм в обличьи «чикагской школы». Реванш экономического человека над Ч.п. — волюнтаристом и перераспределителем, нарушающим «законы рынка», мог бы казаться окончательным, если бы не сокрушительные неудачи новейшего либерального эксперимента в России. На новом витке исторического цикла можно ожидать новой активизации Ч.п., собирающего под свои знамена всех обездоленных и недовольных. О ПанаринА.С. Философия политики. М., 1996. А. С. Панарин