ХЕРУВИМЫ

(еврейск. k`SUP`e[[/SUP]]rubîm)

в иудаистической и христианской мифологии ангелоподобные существа-стражи. После изгнания богом Адама и Евы из рая X. поставлен охранять пути к древу жизни (Быт. 3, 24). Охранительная функция X. отмечена в культовой символике: бог велит увенчать крышку ковчега завета двумя золотыми X. (Исх. 25, 18-22). В храме Соломона X. призваны охранять содержимое ковчега — скрижали завета (3 Царств 6, 23-35; 8, 6-7). В одном из видений пророком Иезекиилем нового храма описываются двуликие X., у которых с одной стороны лицо человеческое, а с другой — львиное (Иезек. 41, 18-19). Образ X. имеет параллели с широко распространенными на Ближнем Востоке образами антропоморфно-зооморфных существ с охранительной функцией, сочетающих черты человека, птицы, быка и льва: египетский сфинкс, с которым X. сравнивал Филон, хеттские и греческие грифоны и особенно ассиро-вавилонские karubu (аккад. «заступник»; с ними X. могут быть сопоставлены и этимологически), представляемые в облике крылатых львов, быков с человеческими головами, охраняющих царские дворцы, храмы, священные деревья, сокровища и т. д. Под влиянием подобной образности оформились, несомненно, представления о X. в той форме, в какой они появляются в Иезекииля видении, где они служат седалищем бога (ср. изображение Ахирама, царя Гебала, из Библа, восседающего наподобие Х„ и аналогичные существа на алтарях из Таанаха и Медигго, а также некоторые ассирийские изображения, где такие существа поддерживают свод с троном божества). Представление о боге, восседающем на X. (ср. 1 Царств 4, 4; Ис. 37, 16 и др.), формировалось под влиянием концепции местопребывания «славы божьей» над осененным X. ковчегом завета в святая святых храма; Моисей «слышал голос, говорящий ему с крыши, которая над ковчегом откровения между двух херувимов, и он говорил ему» (Чис. 7, 88). В видениях Иезекииля «слава божья» покидает храм и возвращается в него на X. (Иезек. 10; 43, 2-5). Сближение X. со стихией воздуха [«И воссел (бог) херувимов и полетел, и понесся на крыльях ветра» (Пс. 17. 11)] дополняется их тесной ассоциацией с огнем (ср.: «и вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила от огня. И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния» — Иезек. 1, 13-14, ср. 10, 2 и 7; 28, 14 и 16, а также образ X. «с пламенным мечом обращающимся» из Быт. 3, 24).Подобные иезекиилевым X. образы покрытых очами животных, шестикрылых, как и серафимы, воспроизводятся в апокалиптическом видении Иоанна Богослова (Апок. 4, 6-8). Апокрифическая «2-я книга Еноха» описывает их как ангелов шестого и седьмого неба, вместе с серафимами поющих хвалу богу возле его престола (19, 6, 20; 1). Агадическая традиция представляет X. как существа, созданные богом в третий день творения и вследствие этого аморфные и андрогинные, способные принимать разные обличья (Берешит рабба, 21), либо как первые, сотворенные богом существа. Мифология каббалы отводит им третье место в иерархии ангелов, ставя над ними начальником архангела Херувиила.