Публицистика

ПУБЛИЦИСТИКА (от слова публичный, общественный) — та область литературы, которая занимается политическими, общественными вопросами с целью проводить определенные взгляды в широких кругах читателей, создавать, формировать общественное мнение, возбуждать определенные политические кампании. Зарождение публицистики относится, конечно, к той эпохе, когда впервые появился массовый читатель, равно как и средства воспроизводить литературные произведения в большом количестве, т.-е. к началу капиталистического периода Европы, с наплывом новых идей, соответствовавших новым общественным отношениям, с развитием городской жизни и торговли, с появлением ряда открытий и изобретений и в первую голову — книгопечатания. Публицистика — дитя молодой, зарождающейся буржуазии и развивается в Европе вместе с развитием буржуазных отношений. Поэтому родиной публицистики является Италия, где вместе с первыми банками появились и первые газеты и где в эпоху «Возрождения» возникла первая литературная форма публицистики — памфлет, т.-е. небольшая брошюра ярко агитационного содержания, занимающаяся каким-либо злободневным, наболевшим вопросом или нападающая на особо ненавистных в политическом отношении лиц и группы.

Конец средних веков и начало нового времени, эпоха крушения феодализма, с его натуральным хозяйством, экономическим и духовным застоем, есть эпоха глубоко революционная. И как все последующие революционные эпохи, она создает обширную публицистическую литературу и в первую очередь памфлеты. Кроме ряда итальянских гуманистов, выступивших против католической церкви, особенно прославились в конце XV и начале XVI века германские гуманисты Эразм Роттердамский с его «Похвалой глупости» и Рейхлин — своими «Письмами темных людей», высмеивавшими невежественных монахов, наиболее ненавистную и реакционную общественную группу того времени. Великое общественное движение, известное под названием реформации, всколыхнувшее огромные массы низших слоев населения, впервые создало публицистику для народа, популярную, грубую по форме, но нередко едкую и остроумную. Ядовитыми памфлетами полемического характера обменивались вождь умеренной реформации — Лютер с апостолом еретического коммунизма и вождем крестьянского восстания 1525 г. — Фомой Мюнцером, который в своих брошюрах и воззваниях предавал проклятию и духовенство, и властей.

Особенно развился памфлет в эпоху первой английской революции XVII в. Великий английский поэт Мильтон впервые в истории написал памфлет в защиту свободы печати. Тогда же появился знаменитый памфлет „Killing — no murder“ («умерщвление — не убийство»), оправдывавший казнь короля. Ряд памфлетов был написан демократом Лильборном и коммунистами — «истинными левеллерами». С тех пор памфлет сделался любимым духовным оружием английских оппозиционных партий и дал образцы высокого агитационного мастерства, особенно во время больших политических кампаний, как борьба за избирательную реформу и за отмену хлебных законов в первой половине XIX в., борьба за освобождение Ирландии или чартизм. Замечательного развития достиг также памфлет (наряду с политическими газетами) в эпоху Великой французской революции, которая открылась брошюрой аббата Сийеса «Что такое третье сословие», достигла апогея в газетах Марата и окончилась «Народным трибуном» Бабефа. В эпоху реставрации сатирическими памфлетами против вернувшихся дворян и королевской администрации прославился французский Щедрин — Поль Луи Курье. Замечательны также памфлеты социалистов 30-х и 40-х г.г. После того памфлета все более вытесняется во Франции газетной публицистикой.

В Германии до революции 1848 г. в качестве публицистов прославились поэт Гейне и критик Берне. Но затем первое место бесспорно занял Карл Маркс, который в своих памфлетах и газетных статьях умел соединять блестящий литературный талант, остроумие и язвительный, убивающий сарказм с глубоким и ясным теоретическим анализом. Вот почему его памфлеты — одновременно и агитационные, и глубоко научные работы. Первой такой работой явился «Манифест коммунистической партии» Маркса и Энгельса. Затем статьи Маркса в «Новой Рейнской газете», «18-е Брюмера Луи Бонапарта», где с уничтожающей сатирой и насмешкой по адресу героя переворота 1851 г. дается и классовое объяснение самой возможности этого переворота, — наконец, «Гражданская война во Франции», манифест I Интернационала, выпущенный тотчас после усмирения Парижской Коммуны.

Большим мастером агитационно-научного памфлета был в Германии и Лассаль, который писал свои речи и распространял их в форме брошюр.

В России вследствие цензурных условий публицистики в настоящем смысле слова не было вовсе, вплоть до 1905 г., кроме кратких периодов ослабления цензурного гнета, как начало 60-х или самый конец 70-х годов. Поэтому в России публицистика скрывалась под видом литературной критики, в которой авторам иногда удавалось при помощи «эзоповского» языка, т.-е. иносказаний и умолчаний, обмануть бдительность цензора. С этой точки зрения первым подлинным русским публицистом надо считать Белинского. А его «Письмо к Гоголю», ходившее по России в рукописных списках, было первым нелегальным политическим памфлетом.

Первым создателем бесцензурной политической газеты «Колокол» был Герцен, со своим огромным литературным дарованием.

Выдающимся публицистом и в то же время великим мастером обманывать цензуру — был Чернышевский, выработавший уменье прямо издеваться над цензором и с полуслова быть понятым своим читателем.

Высокоодаренным публицистом-сатириком был Салтыков-Щедрин, соединявший с талантом публициста глубокий дар художника. Ярким публицистом был также социолог и литературный критик, идейный вождь и теоретик народничества — Н. К. Михайловский. С 60-х годов несколько талантливых газетных и журнальных публицистов выдвигает и реакционный лагерь русской общественной жизни. На первом месте здесь нужно поставить Каткова, затем Достоевского, как автора «Дневника писателя», а в более поздние времена — Суворина и Меньшикова, редактора и фельетониста газеты «Новое Время».

С появлением в русской литературе марксизма выступает целый ряд талантливых публицистов и памфлетистов, проникнутых марксовским духом в литературе, т.-е. не ограничивающихся литературной агитацией или критикой политических и общественных порядков, но придающих им научное содержание в духе исторического материализма. Учителем всех марксистких публицистов и в этом отношении является Плеханов, несравненный полемист и стилист, одновременно остроумный и глубоко содержательный. А когда в начале 1900-х годов к Плеханову присоединяются молодые марксистские публицисты Ленин и Мартов, и они заграницей начинают издавать вместе политический журнал «Искра», получается яркое литературное созвездие, которое ведет публицистическую войну на четыре фронта: против царизма, против либералов, народников, наконец, против оппортунистов внутри самой социал-демократии. «Искра» — это одна из самых блестящих страниц в истории не только русской публицистики, но и публицистики вообще, как по глубине содержания, так и по силе наносимых ударов. С 1902 года в «Искре» начинает сотрудничать Троцкий, который ко времени революции 1905 года вырабатывается в первоклассного публициста, оригинального и яркого, как в области ударных газетных статей, так и в области брошюр памфлетного характера. Его маленькие статьи в копеечной «Русской Газете» в «дни свободы» 1905 г., его написанный в тюрьме весной 1906 г. памфлет «Господин Петр Струве в политике» — это шедевры публицистического искусства.

По мере ускорения темпа общественной жизни в Европе, т.-е. по мере развития капитализма и городской жизни, тяжеловесное орудие памфлета и журнальной статьи все более заменяется легкой, текучей, подвижной газетной публицистикой, имеющей форму передовой статьи или фельетона и дающей возможность вести политические кампании изо дня в день.

Особенное значение, конечно, приобретает газетная публицистика в эпохи революционные и предреволюционные, а также во время войн, т.-е. тогда, когда живущие обыкновенно инертною, пассивною жизнью массы втягиваются в политические вопросы, в борьбу политических партий. Вместе с тем публицистика приобретает все более партийный характер, являясь органом сложившихся политических партий, выражающих определенные классовые или групповые интересы. Уже во время первой французской революции появилось множество газет и выдвинулись талантливые газетные публицисты, как Камилл Демулен или проницательный и верный «друг народа» Марат. Огромную роль играли газеты и в европейских революциях 1848 г., а также в России в 1905 и 1917 г., когда особенную популярность приобрел Ленин. Но затем крупный капитал начинает постепенно подчинять себе газетную публицистику, делая ее не только орудием своих политических интересов, но и средством экономического обогащения. Последней вспышкой буржуазной «свободной мысли» были 60-е годы, эпоха Наполеона III, когда радикальная республиканская публицистика, отражавшая интересы средней и мелкой буржуазии, выдвинула таких талантливых публицистов, как Рошфор и Клемансо, которые потом оба стали оплотами буржуазной реакции. Начиная с последней трети XIX в. и особенно с конца его, с эпохи новейшего империализма, большие газетные предприятия, требующие огромных средств, постепенно попадают в экономическую зависимость от капиталистических клик или отдельных магнатов капитала. «Свободная» пресса перестает быть выразительницей «общественного мнения». Наоборот, став простыми наемными агентами капитала, редактора и публицисты больших газет обрабатывают общественное мнение в интересах своих хозяев, не останавливаясь ни перед самой бесстыдной ложью, ни перед замалчиванием самых вопиющих фактов. В лучшем случае газеты вынуждены заискивать перед капиталом из страха лишиться объявлений, которые составляют главную финансовую опору газетного дела. В большинстве же случаев газеты просто скупаются капиталистами и делаются орудием рекламы для них, орудием борьбы с конкурентами и политических интриг. Образуются целые тресты, владеющие большинством «уличной», «бульварной», «желтой», т. е. обывательской и потому наиболее распространенной прессы. Таковы газеты недавно умершего Нортклифа, в Англии, газеты Херста в Америке. Орудия информации, телеграфные агентства делаются монопольной собственностью акул мирового империализма и в соответственном духе обрабатывают или, наоборот, замалчивают факты. Особенного разврата, продажности и покорности капиталу достигла пресса Соединенных Штатов, о чем красноречиво поведал честный и талантливый американский писатель Уптон Синклер (особенно в своей книге «Медная марка»), которого бойкотируют в Америке не только все редакции и издательства, но даже все типографии, так что он должен сам набирать, печатать и распространять свои произведения. Само собой понятно, что бедные и независимые от капитала социалистические газеты в капиталистических странах не могут бороться с могущественными газетными трестами. И поэтому капиталистической, импералисткой прессе удается дурачить и обманывать и широкие массы пролетариата и крестьянства, подчиняя их идейному влиянию буржуазии.

Наряду со школой и казармой буржуазная публицистика стала важнейшим орудием духовного закрепощения и одурманения масс. С особенной силой сказалась эта роль буржуазной публицистики во время мировой войны, когда, в интересах затеявших войну капиталистических клик, вся почти без исключения печать воюющих и даже нейтральных стран, в том числе даже отчасти печать социал-демократическая изо дня в день проповедывала необходимость и справедливость войны, оглушала и притупляла сознание народных масс патриотическим барабанным боем и тем помогала превращать эти массы в покорное пушечное мясо.

Октябрьская революция в России пробила первую серьезную брешь в мировой буржуазной монополии в области публицистики. Впервые в истории в руках коммунистической партии оказалось такое могущественное средство пропаганды, как государственная власть, все типографии, все запасы бумаги, почта, телеграф, радиостанции. И если в России публицистика сделалась монополией коммунистической партии и средством воспитания масс в революционном, антикапиталистическом духе, то и на Западе становилось все более невозможным замалчивать эту революционную пропаганду. Ибо самые декреты Советской власти, направленные против помещиков и капиталистов внутри России, а также дипломатические ноты, посылавшиеся по радио воевавшим с Россией или блокировавшим ее правительствам, становясь на Западе достоянием гласности, превращались в руках европейских и американских коммунистов, а также революционеров Азии — в публицистику, в орудие пропаганды и революционизирования пролетариата. Самый факт существования Советской России сделался средством революционной публицистики для одних, контр-революционной — для других.

К публицистике в широком смысле слова может быть отнесена и специально агитационная литература, т.-е. литература, обращенная к массам, призывающая к определенным действиям. Вот как характеризовал когда-то Плеханов роль агитации и ее отличие от пропаганды, т.-е. деятельности общественно-просветительной: «Пропаганда, собственно, так называемая, утратила бы всякое историческое значение, если бы она не сопровождалась агитацией. Пропаганда сообщает правильные взгляды десяткам, сотням, тысячам людей... Но влияние на общественную жизнь современных цивилизованных стран немыслимо без влияния на массу, т.-е. без агитации... Пропагандист дает много идей одному лицу или нескольким лицам, а агитатор дает только одну или только несколько идей, зато он дает их целой массе лиц, иногда чуть не целому населению данной местности. Но история делается массой. Следовательно, агитация есть цель пропаганды: я веду пропаганду затем, чтобы иметь возможность перейти к агитации».

Поэтому, если литература пропагандистская носит форму брошюр, журнальных, а иногда и газетных статей, то агитационная литература чаще всего имеет характер кратких воззваний, разбрасываемых прокламаций, стенных афиш и даже плакатов. Обыкновенно к таким формам влияния на массы прибегают революционные партии, не имеющие своего широко разветвленного газетного аппарата или преследуемые цензурой, а также и органы власти в моменты острых политических кризисов, как войны или революции. Одним из наиболее распространенных видов агитационной литературы в так называемых парламентских странах являются избирательные афиши, где разные партии перед выборами излагают свои программы, дают обещания, критикуют противников и зовут массы голосовать за своих кандидатов. Но даже при видимой свободе предвыборной агитации богатые буржуазные партии имеют все преимущества в этой бумажной войне и заклеивают своими афишами все стены европейских или американских городов.

Тайные революционные прокламации, «подпольные листки», были очень распространенной формой агитации в царской России с конца 90-х и особенно с начала 900-х годов и давали первый толчок пробужденной политической мысли и классового самосознания русских рабочих. Но захватывали они лишь небольшую часть пролетариата и не могли проникать в самую толщу народных масс. Только в советской России и этот вид литературы, стенные воззвания, иллюстрированные плакаты и даже агитационные листки, разбрасываемые с аэропланов (что во время мировой войны ловко умело использовать германское правительство) — впервые в мировой истории стал орудием воздействия на массы в руках стоящей у власти коммунистической партии.

Б. Горев.