Прушим и Цдуким

(Фарисеи и саддукеи)

Победы Маккавеев принесли евреям в Эрец Исраэль государственную независимость. Исчезло насильственное влияние иноверцев на жизнь страны и ее обычаи. Судьба нации оказалась опять в руках еврейских правителей, среди которых главную роль играли наси и первосвященник. И ревнители веры (хасидеи*), и ассимиляторы-эллинисты должны были приспособиться к новой ситуации. Ревнители веры, которые самоотверженно защищали принцип обособления от иноверцев и спасли еврейский народ от ассимиляции, разделились на два лагеря. Меньшая часть избрала уединение от суеты политической и общественной жизни, удалилась и отделилась от общества. Эта группа называлась "ессеи"*. Большая же часть ревнителей считала своим долгом не только соблюдать законы религии и поддерживать мир и доброжелательство в отношениях между людьми, но и посвятить свои силы упрочению связи с народом, направляя его по пути служения Богу. Это большинство представляло собой без всякой формальной организации своего рода религиозно-политическую партию, называвшуюся П. (фарисеи). П., которые превратились со временем в самую многочисленную и влиятельную силу в народе, стремясь сохранить его иудейский облик и традиции предков, настаивали на том, чтобы все общественные и государственные проблемы решались на основании законов Торы. Их высшим устремлением было безраздельное подчинение Письменному и Устному Закону Торы как руководству во всей повседневной жизни, нравственное совершенствование и полное обособление народа Иудеи от других народов. Но это не устраивало людей богатых и влиятельных, финансовую и военную элиту, которая в известной мере была преемницей умеренных эллинистов, стремившихся в период греко-сирийского завоевания усилить в Иудее влияние светской культуры в ущерб религии. Так возникла третья партия — "цдуким" (саддукеи), желавшая уподобить Иудею Сирии, Египту и другим "просвещенным" странам и стремившаяся стереть те особые национальные признаки, которые выделяли евреев. Ц. признавали, что Тора — Священный закон Иудеи, но воспринимали ее, главным образом, как наследие прошлого, как завет давно почивших предков, который не может служить руководством в повседневной жизни. Необходимо, согласно воззрению Ц., следовать букве Торы лишь в определенных областях, но не следует подчинять духу Торы жизнь общества и индивидуума. По их мнению, к Письменной Торе не следует добавлять Устную Тору, состоящую из традиций и комментариев, ибо Письменная Тора дана в окончательной форме.

Происхождение названия "цдуким" не совсем ясно. Считается, что оно происходит от имени основателя движения, Цадока, ученика Антигона из Сохо. По мнению других исследователей, название Ц. происходит от имени семейства священников — Цадок. Из этой семьи вышли во времена сирийского владычества первосвященники-эллинисты. Потомки Цадока были первосвященниками в течение всего периода Первого Храма и после возвращения иудейских изгнанников — почти до восстания Хасмонеев. Династия Хасмонеев отстранила эту семью от первосвященства, но она все еще занимала важные позиции в экономике и при дворе.

Название "прушим" означает "отделившиеся", ибо П. выделялись из окружающего нееврейского населения особо тщательным соблюдением законов ритуальной чистоты. Во главе партии П. стояли ученые и мудрецы, столпы религии и морали. П. были, в основном, выходцами из средних классов, и партия эта была народной по сравнению с партией Ц., которую составляла финансовая и бюрократическая аристократия. П. утверждали, что национальные интересы требуют установления теократического режима, господства Торы, Устава Господа, который должен служить основой всех еврейских законов и постановлений. И если законы Письменной Торы не могут охватить все области жизни, следует дополнить и расширить их посредством сопоставлений и комментариев. Таков путь, который избрали П. для сохранения нации: обоснование жизни всего народа в духе Торы и укрепление национальной дисциплины.

Разногласия между 11. и ц. продолжались в течение трехсот лет, и не так просто определить и объяснить постепенное развитие и обострение этих расхождений. Судя по литературно-историческим данным, расхождение началось с вопроса об Устной Торе. Все устные законы и народные обычаи, которые стали, со временем, священной традицией, — обязательны ли они? И если они обязательны, то в какой мере? Ц. отвечали на этот вопрос отрицательно. Мицвот* Письменной Торы рассматривались ими как непреложный закон, но они противились некоторым традициям, по их мнению, позднего происхождения, комментариям книжников и обычаям, принятым в народе, которые не упоминаются в Письменной Торе. Были разногласия и по вопросу о праздничных богослужениях. Относительно праздника Шавуот* разошлись во мнениях даже о дне праздника. В Письменной Торе сказано: "И отсчитайте себе назавтра после "шаббат" — от дня приношения вами омера* возношения семь недель; да будут они полными" (Лев. XXIII, 15). И Ц. понимали это дословно, то есть что праздник приходится всегда "назавтра после Субботы", на первый день недели. П. утверждали, что написанное подразумевает день приношения омера, то есть второй день праздника Песах*, а праздник Шавуот приходится на пятидесятый день омера, и не обязательно на "первый день недели". Караимы*, кстати сказать, приняли версию Ц. и празднуют Шавуот всегда в воскресенье. Во время праздника Суккот* П. исполняли обычай "возлияния воды" на жертвенник, а Ц. противились этому, так как он не упомянут в Торе. Царь Яннай принял в этом вопросе сторону Ц. и, будучи первосвященником, пролил воду источника себе на ноги (а не на жертвенник, как полагалось), что вызвало волнение в народе и привело к кровопролитию в Храме. В вопросах суда Ц. были более педантичны, чем П. Закон Торы "око за око" они воспринимали дословно, тогда как П. комментировали написанное, как возмещение убытка.

Ц., которые противились Устной Торе, укоренившимся обычаям и установлениям, отвергали многие принципы веры, священные для П. В Письменной Торе нет ответа на вопрос о награде и возмездии и о будущем мире. Но хазал утверждают, что издревле была в народе вера в возмездие и воздаяние в будущем мире. Ц. не верили в воскрешение мертвых, так как это, по их мнению, народное суеверие, не упомянутое в Торе. Ц. утверждали, что души людей умирают с их плотью. По их мнению, Творец определяет судьбы общества и страны, но не судьбу индивидуума.

Совершенно противоположным было учение П. В политической жизни и в религиозных законах они были продолжателями книжников и ревнителей веры. Они соединяли повседневную жизнь с законами Торы живой цепью устных традиций, комментариев Галахи* и народных обычаев. Многие религиозные и гражданские законы передавались веками из уст в уста и сохранялись священниками и мудрецами. Это наследие пополнялось из сокровищницы мидрашим* и народных обычаев. Религиозная дисциплина охватила весь народ и приспосабливалась к его нуждам. В галахот ритуальной чистоты и нечистоты П. стремились к религиозно-национальному обособлению, и, по-видимому, Ц. особенно противились именно этим суровым требованиям. В противоположность этому, П. смягчили, в соответствии с законами Торы, уголовные законы. Для некоторых правонарушений они ввели штрафы и арест вместо других, тяжких наказаний. Они стремились сделать суд и законы доступными пониманию народа, и народ симпатизировал им, а не Ц.

П. верили, что все в мире совершается по воле Божьей, но вместе с тем человек не свободен от ответственности за свои поступки. Они говорили: "Все предопределено, но право [выбора] дано". П. верили в приход Машиаха (Мессии*), а Ц. не верили в это.