«Процесс и реальность. Очерк космологии»

«ПРОЦЕСС И РЕАЛЬНОСТЬ. ОЧЕРК КОСМОЛОГИИ» — книга А.Н. Уайтхеда (Whitehead A.N. Process and Reality. An Essay in Cosmology. N.Y., 1929; исправленное издание с индексом и комментариями: Ed. by Griffin D. and Sherburne D. N. Y., L., 1978; все сноски на это издание в мягкой обложке — 1979 г.; рус. пер.: Уайтхед А.Н. Процесс и реальность. Фрагменты // Избранные работы по философии. М., 1990). Книга написана на основе Гиффордовых лекций, прочитанных в Эдинбургском университете в 1927—1928.

В период подготовки в соавторстве с Б. Расселом «Principia Mathematica» (3 vol., 1910—1913) и написания работ по философии природы («Principles of Natural Knowledge», 1919; «Concept of Nature», 1920) Уайтхед питал неприязнь к спекулятивной метафизике (английского неогегельянца Ф. Брэдли, а заодно и Гегеля). В 20-е гг. он изменил свой взгляд: в книге «П. и р.» он утверждает, что полнокровная философия с необходимостью должна быть спекулятивной метафизикой. «Это предполагает, что ни одна сущность не может быть мыслима в полной абстракции от системы Вселенной, и спекулятивная философия призвана демонстрировать эту истину» (Р. 6). Однако для этого ей необходимо освободиться от традиционной связки «субстанция-атрибут» и всех понятий, постулирующих «бифуркацию природы». Ее фундаментом должны быть процессуальное толкование опыта и организмическое понимание бытия.

Центральным в космологической метафизике Уайтхеда является понятие «становление» (becoming), или вектор времени и транзитивности: Вселенная целиком состоит из становлений, каждое из которых представляет собой интеграцию бесконечного количества существующих в ней реальностей с «Богом» — источником творческой новизны. Реальности даны в опыте: «Вся Вселенная состоит из элементов, раскрываемых в опыте субъектов» (Р. 252). В свете центрального значения «становления» Уайтхед предлагает освободить понятие «опыт» от статичности и формализма, характерных для традиционного эмпиризма, и переформулировать его в сторону процессуальности, качественной уникальности и органичной включенности во Вселенную. Опыт существует во Вселенной, а Вселенная — в опыте; это организм, «процесс-жизнь», состоящий из творческой, целеполагающей ткани. Он создается из переплетения концептуальной рефлексии, эмоциональных чувств, ценностных представлений, глубинной интуиции и всегда эстетически уникален. В органической связке опыта и Вселенной имеют место произвольные, необъяснимые, иррациональные, случайные повороты, не являющиеся строго детерминированными и не поддающиеся точному анализу.

Вот почему — и это одна из главных посылок книги Уайтхеда — все применявшиеся до этого категории для изображения опыта («субъект-объект», «материя-сознание», «имманентное-транцендентное» и др.) были неадекватными; они не ухватывали его произвольность, случайность, эстетическую непосредственность и текучесть. Это не значит, что опыт-становление хаотичен и не поддается рационализации; он постижим, но не с помощью жесткого языка науки или иной формальной системы, а с помощью категорий организмической метафизики. Они позволяют фиксировать онтологически-космологические, субъект-объектные, этически-эстетические, социально-индивидуальные и другие срезы.

Для их выделения Уайтхед разработал в своей книге очень сложную систему философских категорий. Она состоит из четырех больших групп: «конечное», «существование», «объяснение», «категориальные обязанности»; у каждой из них имеется свое подмножество категорий, а у каждой категории подмножества — свой куст категорий. Предполагается, что вся категориальная схема метафизики представляет собой логически связное образование, в котором новое понятие определяется в терминах предыдущих понятий до тех пор, пока не останется одна предельная категория — Бог, — фундаментальная для всей системы. Хотя Уайтхед замыслил свою метафизику как неформальную систему, способную выразить не только количественную, но и качественную конкретность бытия, математический строй его мышления сказался в архитектонике категориальной схемы метафизики. Напр., математика присутствует в структуре бытия в эстетическом смысле, как гармония пропорций в скульптуре, архитектуре, изобразительном искусстве. И в целом он не исключал, что реальности присущ некий математикоподобный Логос, который может быть выражен в логосе мысли.

Подчеркивая многообразие аспектов опыта (и возможность их фиксации с помощью разнообразных категорий), Уайтхед особо выделял два его основных компонента: «актуальные события» (actual occasions) и «вечные объекты» (eternal objects). «Актуальные события» — это индивидуально окрашенные реальные факты жизни, понятия, переживания, находящиеся в процессе саморазвития и реорганизации материала, на котором они возникли; по завершении процесса возникают новые «актуальные события», подобно тому как это происходит в циклах природных организмов (отсюда и именование — «философия организма»). Они не находятся в пространстве-времени; наоборот, пространство и время определяются при помощи этих плюральных событий. Любая характеристика «актуального события» репродуцируется в «прехенсии» (от англ. слова prehension — схватывание, понимание), в которой сращены вектор развития, цель и каузальность. Все события пронизаны «чувством» (feeling), в том числе и те, которые изучает физика. В силу этого реальность социетальна и релятивна, в ней все имеет отношение ко всему. (Уайтхед сравнивает свою концепцию с монадологией Лейбница, с тем отличием, что она не является атомарной.)

«Вечные объекты» Уайтхед иногда сравнивал с платоновскими формами, иногда с локковскими идеями, иногда с универсалиями, но чаще всего — со сферой абстрактных возможностей. Будучи активными потенциями, они, сращиваясь с «актуальными событиями», придают им содержательность и качественную специфику. Этот процесс Уайтхед называл «конкресценцией» (от лат. concrescere — срастание). В «конкресценции» факта, помимо «актуальных событий» и «вечных объектов», присутствует также «прехенсия» — целеполагание и свободный выбор. Перцептивность животных образует особую разновидность «конкресценции», которая на определенном уровне развития природы принимает форму человеческого сознания. Идея «конкресценции», считал Уайтхед, дает основу для эпистемологического монизма, т.е. тождества объекта и субъекта в познавательном акте, которого недоставало в концепциях английских и американских неореалистов. Поскольку различие между чувствующими и нечувствующим объектами не велико, в познавательном отношении субъекта и объекта нет пропасти, и реализм возможен.

Принципиальная установка «П. и р.» состоит в том, что логически связная метафизика Вселенной требует объединяющего принципа, не тождественного самому бытию. Этот метафизический принцип Уайтхед назвал «Богом». Он отверг традиционное христианское представление о Боге как о самодостаточном, всемогущем, всеохватывающем, совершенном бытии, присутствие которого удостоверяется верой. «Бога не следует рассматривать как исключение из всех метафизических принципов, призванное спасти их от крушения. Он является их главным воплощением» (р. 405). В органицистски понимаемом бытии он имманентен процессу эмерджентного творчества мира. Мир в той же мере испытывает необходимость в Боге, как и Бог — в мире: только вместе они составляют со-творчество. Про Бога можно сказать, что он изначален, но нельзя сказать, что он первичен во времени: «он не до творения, он со всем творением» (р. 405). Из состояния потенциальности через сотворчество с миром Бог прогрессирует к более совершенному состоянию и этот прогресс носит телеологический характер. Он присутствует и в природной, и в социальной, и в этической эволюции.

Комментаторы сильно расходятся в определении философии Уайтхеда. Одни считают, что, несмотря на переклички с идеализмом Платона, Лейбница, Гегеля, Дж. Ройса, он инициировал особый тип идеализма, соединивший платонизм с натурализмом. Другие определяют ее как особую форму натуралистического панпсихизма, приписывающего природе «чувствительность», или протопсихику, выступающую основой сознательных процессов и средством преодоления традиционных дихотомий. Третьи усматривают в ней философское прочтение теории относительности и математики через призму идеи эмерджентизма, дополненную постулатом творческого начала — метафизическим «Богом». Есть и теистические истолкования, наиболее ярким примером которых является «теология процесса» Ч. Хартсхорна. Как бы то ни было, философия Уайтхе-да — одна из грандиозных попыток выразить философски-рациональными средствами качественную уникальность человеческого опыта в его органической связи с Вселенной, и одна из самых оригинальных версий космологической метафизики 20 в.

Н.С. Юлина