«Диалектика мифа»

«ДИАЛЕКТИКА МИФА» — произведение А.Ф. Лосева (1930). В нем он пытался синтезировать метафизику всеединства с символистской картиной реальности. Соответственно, действительность изображается как совокупность символов, наиболее значимыми разновидностями которых являются имя и миф. Имя вещи представляет собой «узел бытия», его глубинно скрытый нерв. Наибольшую полноту и глубину имя обретает, когда охватывает сокровенный слой бытия, когда оно раскрывается как миф. Миф — это «энергийное самоутверждение личности» (Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С. 99).

Миф как жизненная реальность характерен не только для отдаленных исторических эпох; отдельные элементы мифологического сознания могут действовать с разной степенью проявленности и в современном обществе. Но при этом фактическая роль и значимость этих мифологических пластов сознания существенным образом изменяется, наполняется новым, часто прямо противоположным по своей социальной значимости содержанием. Если в отдаленные исторические эпохи мифология чаще всего имела созидательно-интегративную функцию, то в современных условиях мифологизация сознания, как правило, оборачивается своей негативной стороной. Происходит, напр., мифологизация (фетишизация) понятия материи, приводящая к утверждению упрощенных трактовок природы человека и общественной жизни. Одновременно Лосев выступает против расширительной трактовки мифологического компонента культуры, когда последний отождествляется с религиозностью вообще. Он полагает, что религия и мифология — существенно различающиеся по своему содержанию образования; особенно отчетливо это обнаруживается при сопоставлении мифологии с христианством.

Одно из наиболее значительных различий между ними заключается в их отношении к знанию. Мифология вообще не знает наряду с собою такой особой формы восприятия и осознания мира, как знание. Христианство же не только в полной мере осознает всю важность и необходимость знания в жизнедеятельности людей, но и в вере усматривает многие черты, сближающие ее со знанием. И это, возможно, потому, что вера знает свой предмет, ведь верят в собственно религиозном, а не в обыденном смысле слова, не во что-то вообще, не в некое аморфное Нечто, а в некоторую вполне определенную высшую духовную сущность, наделенную присущими только ей качествами и свойствами, отличающими ее от всего другого. «Но учитывать ясные и существенные признаки предмета, не значит ли знать предмет? Конечно, да. И потому вера в сущности своей есть знание» (С. 104).

В.И. Кураев