эфир

ЭФИР (греч. ai8r)p) — в исходном значении понятие связывалось с верхними, небесными слоями воздуха. Гомер называет Э. «чертогом Зевса», местом обитания бессмертных олимпийских богов. У Гесиода он — один из прародителей мира, сын Эреба и Ночи, брат Дня. В орфических гимнах Э. — мировая душа, божественный разум мира. В платоновской Академии возникает представление об Э. как особом пятом элементе (квинтэссенции). Платон в «Тимее», описывая процесс создания космоса, сопоставляет каждому из элементов правильный многогранник: пирамиду — огню, куб — земле, октаэдр — воздуху, икосаэдр — воде; а поскольку многогранников пять, то и элементов тоже должно быть пять. По словам Платона, «оставшимся в запасе пятым многогранным построением Демиург воспользовался для придания формы Целому» (Тим. 55с). Ученики Платона (Ксенократ) истолковывали эту фразу в том смысле, что форма додекаэдров была придана молекулам пятого элемента, заполняющего самую крайнюю сферу мира. У Аристотеля учение об Э. имеет иное обоснование, опирающееся на анализ движения. Поскольку все тела заключают в себе движущий принцип, то каждое из них характеризуется определенным видом движения, причем простым телам — элементам — свойственны простые движения. Поскольку простых движений два — прямолинейное и круговое, — то и среди элементов должен быть такой, которому от природы свойственно круговращение. Правильнее всего, говорит Аристотель, называть этот элемент Э., оттого что он «вечно бежит». Э. составляет субстанцию звездных сфер, не имеет ни тяжести, ни легкости, вечен и неизменен (De caelo 1,2). В дальнейшем, благодаря Гераклиду Понтийскому и стоикам, Э. все больше начинает толковаться как нематериальная субстанция. Зенон и Клеанф считают его особым эфирным огнем, который пронизывает весь мир и, в отличие от обычного, не губит вещи, но, наоборот, всему дарует бытие и жизнь. Человеческая душа — часть Э., а звезды, состоящие из чистейшего Э., являются разумными божественными существами. Введенная стоиками гипотеза о двух видах огня дала возможность примирить учение о четырех элементах с аристотелевским учением об Э.

После публикации в 1 в. до н.э. аристотелевских сочинений интерес к Э. и к пятому элементу возрастает. Платоники и неопифагорейцы возвращаются к идее соответствия пяти правильных многогранников пяти элементам, или пяти областям космоса. Э. называют небом, пятой сущностью; ему сопоставляют определенный род живых существ (демоны, праведные души) и одно из пяти чувств (зрение). В то же время птолемеевская астрономическая система нанесла сильный удар по аристотелевской теории. Учение об Э. предполагало, что субстанция звездных сфер с постоянной скоростью вращается вокруг центра космоса, однако введенная Птолемеем система эпициклов гораздо лучше объясняла движение планет, нежели любая из гомоцентрических теорий.

Первые неоплатоники (Плотин, Порфирий) отвергали представление об Э. как о пятом элементе. Только с Ямвлихом, видевшим в этом элементе важное промежуточное звено в цепи эманации, неоплатонизм приходит к постепенному признанию аристотелевского учения. Согласно Проклу, небесный элемент, или Э., представляет собой полудуховную субстанцию, в которой содержатся идеи (логосы) всех существующих в мире вещей, в том числе и четырех элементов. Из этой субстанции состоят не только звезды, но и первые астральные тела душ.

Неоплатонические представления об Э. становятся ведущими у средневековых мыслителей. Боэций и Макробий говорят о «световидном теле души». Исидор Севильский, как и Платон, помещает Э. между воздухом и огнем. Альберт Великий полагает, что прозрачность Э. является следствием его духовной природы. Не без влияния аристотелевского учения о пятом небесном элементе сложилась средневековая «метафизика света» (Роберт Гроссетест, Р. Бэкон). В эпоху Возрождения Э. опять начинает пониматься как квинтэссенция. Агриппа Нетгесгеймский говорит о нем, как о spiritus mundi — животворящей силе и начале всякого движения. Согласно Парацельсу, все сущее имеет как бы два тела: одно — земное и видимое, др. — невидимое и астральное (spiritus), являющееся субстратом всякой материи. И Агриппа, и Парацельс пытались выделить квинтэссенцию (философский камень) путем алхимических опытов, потому что обладание ею дало бы возможность получать какое угодно вещество. Согласно Д. Бруно, Э. бесконечен и одушевлен. Он наполняет Вселенную и пронизывает как spiritus universi все тела.

У философов и ученых 17 в. идея Э. тесно связана с идеей близкодействия, согласно которой тела не могут взаимодействовать друг с другом, находясь на расстоянии, и, следовательно, должны передавать воздействие от одного тела к др. через промежуточную среду. Автором этой идеи можно считать Р. Декарта, предложившего механистическое толкование эфирной гипотезы. Поскольку природа не терпит пустоты, необходимо, по его мнению, допустить существование единой мировой материи (Э.), заполняющей все «пустые» промежутки между частицами известных нам веществ. Эта материя обладает всего двумя качествами: протяженностью и плотностью. Движением ее частиц легко объясняются многие физические явления; в частности, образование Солнечной системы, распространение света и т.д. Такого мнения придерживался в своих ранних работах и И. Ньютон («Гипотеза света», 1675). Но, разработав теорию всемирного тяготения, он отказывается от гипотезы универсального Э. и начинает объяснять взаимодействия тел дальнодействующими механизмами притяжения и отталкивания.

В дальнейшем предположение о существовании эфирной среды использовалось для объяснения различных взаимодействий. При этом вводились разные виды

Э.: электрический, магнитный, световой и др. В связи с успехами волновой оптики наибольшее признание получила теория светового Э. (О. Френель), поскольку волновая теория света, как казалось, требовала наличия сплошной промежуточной среды между источником и приемником света. Было предпринято много попыток построить механическую модель этой среды, но они так и не увенчались успехом. Механическая модель Э. должна была обладать рядом трудно согласуемых свойств. Так, поперечность световых колебаний требовала, чтобы Э. обладал свойствами упругого твердого тела, а отсутствие продольных световых волн означало его несжимаемость. Э. должен был обладать невесомостью, не оказывать сопротивления движущимся сквозь него телам и т.д. В с е эти противоречивые требования были учтены в механической модели ирланд. физика У Мак-Келлога (1830-е), однако сложность и причудливость его модели не вызывали к ней доверия. После открытия электромагнитного поля интерес к Э. возродился. Основные понятия теории поля (напр., ток смещения) вводились на основе механических представлений о нем (Дж. Максвелл). Это привело к дальнейшей разработке эфирных моделей. В частности, получила развитие вихревая модель, в которой Э. представлен в турбулентной жидкости. Большие затруднения вызывал вопрос о взаимодействии Э. с веществом. Г. Герц выдвинул предположение, что Э. увлекают за собой движущиются тела. Но эта гипотеза противоречила законам динамики сплошных сред, поэтому Г. Лоренц предложил теорию неподвижного Э. Но в неподвижном Э. скорость света относительно движущегося сквозь него тела должна была бы различаться в направлении движения и в противоположном направлении. В 1881 А.А. Майкельсон поставил знаменитый эксперимент, показавший отсутствие движения Земли относительно Э. и тем самым заставивший отвергнуть гипотезу Лоренца. Современная физика отрицает существование Э. Теория электромагнитных явлений совместима с теорией относительности А. Эйнштейна и не нуждается в подобной гипотезе. Поле рассматривается как самостоятельная реальность, не предполагающая особого носителя. Но отказ современной физики от концепции Э. не означает возврата к представлению о пустом пространстве. Можно считать, что место Э. сейчас занимает представление о физическом вакууме, который даже при отсутствии каких-либо полей и вещества все же обладает некоторыми свойствами, отличающими его от абсолютной пустоты.

СВ. Месяц

Лит.: Розенберг Ф. История физики. М., Л., 1933—36; Лауэ М. История физики. М., Л., 1956; Whittaker Е. A History of the Theories of Ether and Electricity. V. 1—2. L., 1951—53.