синергетическая эпистемология

СИНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ — применение идей синергетики к формулированию и решению эпистемологических проблем, поставленных постнеклассической наукой (напр., биоинженерией, кибернетикой, компьютерными науками, экологией, комплексом социальных наук и гуманитарного знания), для которой характерно возрастание роли и удельного веса субъективного фактора в научно-познавательных процессах. При этом не только расширяется объектное поле науки (включением в него сложных исторически развивающихся и самоорганизующихся систем, среди которых особо выделяются те, в каких принципиальную роль играет деятельность человека). Изменяется характер самого научного знания, системообразующим началом которого становится человек. Это ведет к переосмыслению таких понятий, как «объективность», «истинность» и «рациональность», а также к пересмотру отношений и связей этих понятий с этическими, социологическими и социально-психологическими характеристиками научной деятельности.

Если знание об объекте соотнесено с ценностями и целями, которыми направляется деятельность, а внутринаучные ценности помещаются в социальный контекст и переосмысливаются в нем, то идеал объективности научного знания трансформируется. Сосредоточение эпистемологии на понятии деятельности наполняет этот и другие, связанные с ним идеалы социальными, коллективными характеристиками. Постнеклассическая наука побуждает эпистемологию учитывать историко-культурную обусловленность этих идеалов, трансляцию знаний и коммуникацию между субъектами познания, культурно-исторический контекст, в котором познавательная и практическая деятельность оформляются и трансформируются, а также цели и ценности в их систематическом единстве (напр., ценность объективной истины, объединенная с ценностями жизни, целостностью «ноосферы» или экосистем и т.п.).

Принимая этот вызов, эпистемология использует синергетику как эвристический источник и образец. Применив его к объектным областям всех уровней материальной и духовной организации и систематизировав его характеристики, она рассматривает их как общую теорию самоорганизации, эмпирически верифицируемую в «трансдисциплинарньгх исследованиях». Сквозь призму этой теории мир предстает как универсальная самоорганизующаяся система, эволюция которой связана с выбором из многочисленных вариантов, а не предопределена предшествующими состояниями (в духе лапласовского детерминизма). Но выбор осуществляется «самим миром», который, таким образом, реализует потенциал свободы, а не связан «предвечными» законами, отклонение от которых трактовалось «прежним» (основанным на классической науке) мировидением как внешняя и несущественная для понимания мира случайность. Соответственно меняется и представление о научном познании этого мира. Оно — «сотворчество» с природой, в котором познающий субъект является активной стороной; он получает те ответы от природы, которые соответствуют смыслу задаваемых им вопросов.

С. э. переосмысливает идеалы и ценности научного познания. Это, прежде всего, относится к идеалу объективности. Научное знание — продукт «сотворчества» с природой. Оно зависит не только от самой природы, но и от личности ученого, от его конструктивно-познавательных способностей, интеллектуальных предпочтений, образования, принадлежности к той или иной мыслительной традиции. Отсюда принципиальный плюрализм научного знания: сколько ученых (или научных традиций), столько и ответов, которые дает природа на их вопросы. «Плюрализм синергетики как постнеклассической трансдисциплинарной коммуникативной деятельности необходим, а потому всякого рода попытки его устранения следует рассматривать как усилие скорее деструктивное, чем конструктивное. Более того, она не была бы синергетикой, если бы ориентировалась (пусть даже в идеале) на одну единственную модель языкового общения или сообщения (или диалога с природой, или между людьми, пытающимися добиться согласия по поводу своей собственной познавательной активности» (Аршинов В.И. Событие и смысл в синергетическом измерении // Событие и смысл (синергетический опыт языка). М., 1999. С. 14).

Синергетический подход позволяет связать воедино онтологические и эпистемологические характеристики научного знания, поскольку объекты науки порождаются и изменяются в процессах рациональной коммуникации. Это означает, что различные коммуникации порождают и различные рациональности, которые не отвергают, а, напротив, предполагают друг друга, что выступает условием плодотворности научного исследования. С. э. предполагает возможность и необходимость изменения критериев рациональности, но не претендует на создание некой универсальной (заведомо применимой всегда и везде) теории такого изменения. Ее принцип: наука как процесс исследования есть самоорганизующаяся система производства знания. Следуя синергетическим аналогиям, цели научного исследования называют «аттракторами», а процессы научной коммуникации, в которых осуществляется движение к этим целям, — «диссипативными структурами» (в терминах И. Пригожина).

Сплав объективности и субъективности в «переговорах» ученых, реализующих «синергетический потенциал языка», т.е. порождающих смыслы, объединяющие вокруг себя спектр индивидуальных мнений, — та цель, которая активно воздействует на выбор средств своей реализации (детерминирует настоящее будущим). Ценность такого сплава зависит от значимости категорий «субъект» и «объект». Если эта значимость снижается или вовсе отрицается, падает и ценность

С. э., сводящейся в таком случае к критике классических идеалов и ценностей науки, таких как «объективность», «рациональность», «истинность» научного знания, но теряющей позитивный потенциал объяснения познавательных процессов. Поэтому неверно поспешное сближение С. э. философским постмодернизмом.

Соединение плюрализма с объективностью, истинностью и рациональностью научного знания невозможно без радикального переосмысления всех этих понятий. В этом стратегия дальнейшего развития С. э. Она связана с исследованием коммуникативных практик, в которых осуществляется продуктивная саморефлексия науки. Эти практики понимаются как двуединый процесс: самоорганизации знаний о самоорганизующихся объектах. Обе стороны процесса образуют фундаментальную дополнительность, их смысловая сопряженность — условие и результат «синергийного» познавательного усилия.

С. э. вступает в резонанс с важными тенденциями в понимании перспектив человечества. Напр., с различными культурами и цивилизациями. Является ли конфликт между ними доминирующим фактором мировой политики и неизбежной фазой глобальной эволюции (С. Хантингтон)? Или же за человечеством остается возможность выбора более приемлемого «сценария»? Синергетическое мировидение основано на том, что в самоорганизующихся системах «аттракторы» воздействуют на выбор в точках бифуркации. Это позволяет видеть в синергетике теоретическую основу исторического оптимизма: ход истории не предопределен и во многом зависит от разумного и нравственно-ответственного выбора людей. Место и роль человека в сложных коэволюционных структурах определяется тем, что сами эти структуры испытывают «преднамеренное резонансное возбуждение» со стороны конструктивно мыслящего и действующего «когнитивного агента». Субъект не ждет осуществления некой «исторической необходимости», а выбирает различные «сценарии» истории, становясь одновременно их автором, режиссером и актером. Синергетическое видение этого процесса позволяет описывать и объяснять его в терминах выбора «структур-аттракторов среды» из спектра ее возможностей в соответствии со своими ценностными предпочтениями (СП. Курдюмов).

Тем самым С. э. связывается с основными идеями социальной философии и философской антропологии. Субъективный выбор аттрактора для определения сценария исторического развития должен совпадать с объективными интересами человечества. Субъект в С. э. понимается как способность целенаправленного и рефлексивного саморазвития человека. Эта способность реализуется в свободном действии. Но свобода субъекта обнаруживается в ориентации на всеобщую цель человечества, в которой диалектически «снимаются» индивидуальные и особенные различия. Это делает цель универсальным аттрактором; в противном случае свобода и рефлексия обращаются в свои противоположности: индивидуалистическое своеволие и догматизм. Так С. э. обнаруживает связь с философией субъекта, внося в нее содержание, связанное с результатами саморефлексии современной науки.

С. э. открывает новые перспективы теории научной рациональности. Она заключает в себе опыт непрерывно «трансцендирующей» (выходящей за собственные рамки) рациональности, имеющей как интерсубъективное, так и личностно-экзистенциальное измерения. Рациональность науки — не фиксированный набор неизменных онтологических, гносеологических или аксиологических принципов, а всеобщность и непрерывность процесса преодоления и воспроизведения присущего ей противоречия между нормативной критериальностью и критической рефлексией. С. э. наполняет этот общий тезис конкретным содержанием и приближает его к существенным характеристикам современной науки. Тем самым она способствует ориентации философии науки на решение ее центральной задачи: исследование условий, смысла и форм человеческой свободы в сфере научного познания.

См. также Синергетика, Самоорганизация.

В.Н. Порус

Лит.: Малинецкий Г.Г. Развитие и рубежи синергетики // Грани познания: Философия, наука, культура в XXI веке. Кн. 2. М., 2007. С. 131—157; Буданов В.Г. Методология синергетики в постнеклассической науке // Там же. С. 158—199; Порус В.Н. Философия науки и ее синергетическая интерпретация // Там же. С. 248—274; Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки. М., 1999; Стёпин B.C. Теоретическое знание. М., 2000; Князева Е.Н., Курдюмов СП. Основания синергетики: Режимы с обострением, самоорганизация, темпомиры. СПб., 2002; Самоорганизация и наука: Опыт философского осмысления. М., 1994; Синергетическая парадигма: Многообразие поисков и подходов. М., 2000; Синергетическая парадигма: Когнитивно-коммуникативные стратегии научного познания. М., 2004.