абсурд

АБСУРД (от лат. absurdus — неблагозвучный, несообразный, нелепый). — В логике — внутренне противоречивое выражение. Абсурдность описательного имени образуется тогда, когда определительное слово выражает признак, который не только не присущ предмету, но и в принципе не может быть присущим ему в силу того, что противоречит природе предмета. Напр., если некто, указывая на деревянный шкаф, утверждает, что этот шкаф стальной, то он просто лжет. Если же он утверждает, что этот шкаф сделан из деревянной стали, то в таком случае имеет место А., ведь признак «быть деревянным» в принципе не может принадлежать стали. Нарушение принципа непротиворечия классической логики также ведет к А. Абсурдность высказываний образуется при одновременном утверждении и отрицании одного и того же положения дел, взятого в одном и том же аспекте; напр., в высказывании: «Сирены существуют и не существуют». Если же здесь предполагаются два аспекта, в данном случае два вида существования, напр. реально-физическое и виртуальное (мифологическое, поэтическое), то тогда соединительный союз связывает два разных универсума рассуждений, и высказывание не будет абсурдным, но требующим уточнения сказанного. Абсурдным считается также такое высказывание, которое внешне не является противоречивым, но из него можно непосредственно вывести противоречие. В высказывании «Мировоззрение данного философа является цельным, хотя и с элементами эклектики» употреблены диаметрально противоположные понятия: «цельность» и «эклектика». Понятие цельности не допускает степени: мировоззрение не может быть более или менее цельным, а только цельным или не цельным, т.е. эклектичным. Таким образом, получаем противоречие: «Мировоззрение данного философа является цельным и не цельным».

Применительно к научному познанию А. означает что-либо внутренне противоречивое, связанное с нарушением какого-либо установленного закона, нарушением выработанной терминологии. Напр., с точки зрения физики абсурдно высказывание: «Расстояние между звуком и столом равно одному метру»; с точки зрения геологии абсурдно высказывание: «Атмосфера появилась на Земле сразу в таком виде, в каком она существует и сейчас». В строго логическом смысле А. отличается от бессмысленного или нонсенса: бессмысленность предполагает нарушение семантического порядка, тогда как абсурдные высказывания грамматически правильны. В повседневном употреблении слова «А.», «нонсенс», «бессмысленное» часто не различаются и взаимозаменяемы. А. называют и внутренне-противоречивое, и бессмысленное, и непомерно преувеличенное, карикатурное. В логике рассматривают косвенные доказательства путем сведения к А.: если из некоторого положения (тезиса) выводится противоречие, то это положение является ложным, и тогда, согласно принципам классической логики, отрицание данного положения (антитезис) считается истинным. В публичных спорах нередко используются приемы преувеличения до А. в целях усиления наглядности опровержения.

Парадоксы и А. играли эвристическую роль в истории науки, отражая ощущение необычности нового знания и стимулируя качественный скачок в мышлении. Напр., отрицательные числа поначалу казались абсурдными. Они возникли в результате обобщения операции вычитания в случаях, когда она невозможна; напр., попробуйте со стола, где лежат 5 яблок, взять 7 яблок. В Средние века математики использовали отрицательные числа с отвращением; Декарт называл их ложными, а Паскаль считал вычитание из нуля операцией, лишенной смысла. Кардано включал отрицательные величины в число корней уравнений, но полагал, что это просто символы, лишенные реального смысла. Он называл их фиктивными корнями.

И.А. Герасимова

А. — граница, изнанка, оборотная сторона смысла. Сталкиваясь с тем, что не подвластно его уму, с нерационализируемыми контрсмыслами, человек оценивает их как А., однако затем, по мере расширения критериев рациональности, превращает то, что считалось А., в «здравый смысл». А. фиксируется в парадоксах, апориях и антиномиях. История человеческой мысли может быть рассмотрена как развертывание различных трактовок смысла и соответственно А.: перехода от фиксации контрсмысла — альтернативы принятого смысла — к тому, что находится по ту сторону смысла (бессмысленность), к разным трактовкам А. (от логической демаркации смысла и А. к онтологическому пониманию А.). Демаркация границ между смыслом и А. размывается и корректируется. Можно выделить различные типы высказываний, воспринимаемых как А. выражения: 1) с неправильным синтаксисом; 2) с правильным синтаксисом, но с неправильной семантикой, со словами, не имеющими смысла; 3) с неправильной прагматикой, когда высказывания приобретают смысл лишь в контексте диалогического употребления; 4) с разрывами в ходе дискурса, в частности с разрывами взаимной интенциональности речи персонажей, превращающих ее в монологи. Критерии истинности/ложности высказываний, выделяемые в логике, коренятся в критериях их осмысленности/бессмысленности: истина измеряется смыслом, а ложность высказываний — воплощением бессмыслицы.

Вначале слово, не имеющее эмпирического референта (напр., кентавр), трактовалось античной мыслью как А., затем было показано, что оно имеет значение, но не эмпирического референта. Элеаты обратили внимание на антиномии в понимании движения (см. Апории), исходя из того, что изменчивость природы может быть рационально понята лишь при остановке движения ее тел. В противовес акценту на инвариантных состояниях, Гераклит развертывает понимание природы как непрерывного процесса, воспроизводимого в метафорах с помощью соединения несоединимого, отождествления нетождественного. Пифагорейцы, столкнувшись с проблемой несоизмеримости, и тем самым с иррациональными числами при соблюдении всех канонов логически правильного рассуждения, объявили саму проблему сакральной тайной. Иррациональные числа опрокинули образцы рациональности, признанные в античной математике. Позднее расширение понятия числа привело к включению иррациональных чисел в математику.

Для преодоления А., характерного для софистов, Аристотель развил учение о законах логики аподиктического силлогизма (прежде всего, о законах тождества и непротиворечия), разработал учение о типах категорий в соответствии с типами суждений и «департаментализировал» бытие, запретив переходы между его сегментами. Вместе с тем он разработал топику — логику диалога, где знание обладает статусом вероятного знания и иными критериями — критериями правдоподобия. Античная мысль широко использовала косвенное доказательство, в котором положение А доказывается опровержением противоположного не-А (приведение к А.). Хотя у Аристотеля сохраняется предубеждение относительно косвенного доказательства, однако расширение практики аргументации (в частности, судебного и риторического дискурса) привело к включению в критерии рациональности приведение к А. в косвенном доказательстве, которое широко использовалось в геометрии Евклидом.

Средневековая философия исходила из правдоподобности, условности и модальности человеческого знания и высказываний. Неизбежная противоречивость и парадоксальность рациональных высказываний преодолевалась актом изначальной веры, которая возмещает ограниченность человеческого ума. Правда, вера сама парадоксальна, коль скоро она направлена на сакральное и на мирское. Заблуждение связывается в средневековой философии или с деятельностью воображения, или с попыткой выразить «невыразимое» с помощью метода « Д а » и «Нет». В спорах об универсалиях между реализмом, номинализмом и концептуализмом давалось различное толкование осмысленности общих понятий.

В философии Нового времени проводилось различие между деятельностью воображения и разума, между истинами разума и истинами факта. Первые, по Лейбницу, подчиняются закону непротиворечия, вторые — закону достаточного основания. Критерием демаркации осмысленных высказываний и А. были законы логики. В философии немецкого идеализма вводится иррациональное начало, неподвластное разуму (учение о сигнатурах бытия у романтиков, о «безосновном» у Шеллинга, где преодолены все различия), предпринимаются попытки включить противоречие в структуру спекулятивного умозаключения (Гегель). В английской логике проводится различие между А. как отсутствием значения и А. как беспредметностью (Дж.С. Милль). Э. Гуссерль расширяет критерии демаркации между осмысленными высказываниями и А., дифференцируя уровни предметности. В философии 19 в. возникли направления, которые утверждали принципиальную неподвластность жизни рациональному постижению (С. Кьеркегор, Ф. Ницше, А. Бергсон и др.). В логическом позитивизме утверждаются критерии проверяемости при определении осмысленности высказываний ради элиминации из языка науки бессмысленных высказываний, отождествляемых с эмпирически непроверяемыми. Л. Витгенштейн, начав в «Логико-философском трактате» с абсолютизации роли пропозиции, считая то, что лежит за ее пределами, бессмыслицей, в «Философских исследованиях» говорит о «языковых играх» и отодвигает проблему границ А., который стал определяться прагматикой языка.

В 20 в. сфера А. существенно расширилась: возникли новые формы художественных практик, непосредственно обращающихся к А. (поэзия А., театр А., абстрактная живопись и т.д.). Эстетика А., отрицая критерии рациональности, отвергла средства логики как сугубо искусственные, отказываясь от взаимоинтенциональности диалога. В философии 20 в. А. трактуется как характеристика бытия, истории. Так, для Т. Лессинга история есть придание смысла бессмысленному. А. Камю в «Мифе о Сизифе» исходит из абсурдности существования и даже бунта против нее. В фундаментальной онтологии М. Хайдеггера в противовес категориям рациональности фиксируются различные экзистенциалы бытия (страх, заброшенность, забота и др.). По К. Ясперсу, А. как разлад между человеком и миром выявляется в пограничных ситуациях. Современный постмодернизм (Ж. Делёз), подчеркивая недостаточность интерпретации А. в логике, анализирует его как тайну смысла, фиксирует различные типы

А. (невозможные объекты, ложные высказывания и др.) и выдвигает проект новой логики — логики смысла.

А.П. Огурцов

Лит.: Камю А. Бунтующий человек. М., 1990; Стафецкая М. Феноменология абсурда // Мысль изреченная. М., 1991; Де-лёз Ж. Логика смысла. М., 1998; Lessing T. Geschichte als Sinngebungdes Sinnlosen. Leipzig, 1919.