Кладбище

Кла́дбище

Территория, специально отведённая для захоронения покойников. Типы К. и порядок их содержания определяются обрядами погребения (См. Погребение), принятыми теми или иными народами, религиями, сектами, социальными группами и др., а также административными и санитарными нормами, устанавливаемыми органами власти.

Группы захоронений, относящихся к времени первобытнообщинного и раннефеодального обществ, принято называть Могильниками. К. античного мира, древних Востока, Средиземноморья и Причерноморья обычно называют некрополями. В России сельские К. называют Погостами. Места захоронений выдающихся людей иногда называют Пантеонами. В ряде случаев установленные на К. гробницы и надгробия (См. Надгробие) имеют художественную, а надписи на них (эпитафии) историческую ценность.

В России К. создавались при монастырях, городских и сельских церквах. Покойников хоронили при каждой приходской церкви. Так, в Москве в конце 17 в. было более 300 мест погребения. Для иностранцев существовало особое «немецкое» К. Усыпальницей московских князей и русских царей служил Архангельский собор Московского Кремля, русских императоров — Петропавловский собор в Петербурге, высших иерархов русской православной церкви — Успенский собор Московского Кремля. В октябре 1723 император Петр I издал указ, запрещавший захоронение внутри города всех лиц, кроме «знатных персон». Но указ этот почти не выполнялся. В 1758 открылось первое в Москве городское К. — Лазаревское. В связи с эпидемией чумы Сенат указом от 24 марта 1771 предписал хоронить умерших от чумы в Москве в особых загородных местах, а прочих — в отдалённых от центра города монастырях и церквах. Затем указом от 1 ноября 1771 Сенат запретил по всем городам захоронения при церквах и потребовал создать К. за городской чертой. Эпидемия 1771 привела к появлению в Москве новых К. — Преображенского и Рогожского, ставших своеобразными центрами старообрядческих (раскольничьих) религиозных общин. В начале 70-х гг. 18 в. в Москве были основаны городские К. — Ваганьковское, Даниловское, Калитниковское и др. Традиционными местами погребения московской аристократии стали К. при монастырях — Андрониковом, Даниловском, Донском, Новодевичьем. Постепенно К. в городах приобретают архитектурно-планировочную организацию.

В 18—19 вв. появляются К. военные, морские, тюремные (за стенами Шлиссельбургской крепости, т. н. раскольничье К. за стенами Соловецкого монастыря), инфекционные и др. В 19—начале 20 вв. в России в связи с ростом населения и территории городов увеличивалось число К. Многие К., образованные в конце 18—начале 19 вв. за городом, оказались в черте города. Некоторые старые К. закрывались или переносились на др. места. Связь государства с церковью, существование официальной господствующей религии — православия —определяли существование К. по религиозно-национальному признаку («армянские», «еврейские», «иноверческие», «лютеранские», «мусульманские», «римско-католические», «татарские» и т.д.).

Ещё в дореволюционное время в крупнейших городах России ряд К. превращается в своеобразные национально-исторические памятники. В создании надгробий и памятников на К. участвовали виднейшие скульпторы — Ж. А. Гудон, Ф. Г. Гордеев, М. И. Козловский, И. П. Мартос, П. П. Трубецкой и др.; в советское время — С. Д. Меркуров, В. И. Мухина, И. Д. Шадр, Г. А. Йокубонис и др.

После Октябрьской революции 1917 декреты Советской власти об отделении церкви от государства, о свободе вероисповеданий превратили К. из религиозного учреждения в гражданское, светское. На смену религиозным обрядам похорон пришли гражданские. Изменяется вид надгробий, на которых появляется советская эмблематика (пятиконечные звезды, серп и молот и т.д.) Эпитафии утрачивают религиозное содержание. Рост современных городов и их социалистическая реконструкция вызывают необходимость в закрытии и частичной ликвидации старых К. Новые К. сооружаются с учетом современных санитарно-технических требований. Например, по действующим в СССР основным правилам, К. располагаются на расстоянии не менее 300 м от жилых и общественных зданий. Участок под К. отводят из расчёта 1,2 га на каждые 10 тыс. жителей. К. должны иметь зелёные насаждения, составляющие не менее 20% всей их площади. Соблюдение существующих санитарных правил обеспечивает нормальное обезвреживание и минерализацию трупов и исключает возможность превращения К. в источники эпидемий или инфекционных болезней.

Захоронения участников военных действий и революционных событий производились зачастую в братских могилах вне К., иногда с особыми почестями в центре городов; таким образом возникли своеобразные мемориалы (Марсово поле в Ленинграде, Красная площадь в Москве и т.д.).

После Великой Отечественной войны 1941—45 в СССР созданы мемориалы на К., где захоронены лица, погибшие во время военных действий, блокады и т.п. (Пискарёвское кладбище в Ленинграде, Парк Славы в Калининграде, Холм Славы во Львове).

В 20 в. К. начинают частично использоваться как места захоронения или хранения урн с прахом. См. также ст. Мемориальные сооружения.

В СССР наиболее известные К.: в Москве — Новодевичье кладбище Донского монастыря, Введенские горы, Ваганьковское, Преображенское; Ленинграде — Александро-Невской лавры (ныне Музей городской скульптуры), Волкове (Литераторские мостки), Смолянское; Киеве — Байково; Риге — Братское и Райниса; Тбилиси — Пантеон на Мтацминде; Львове — Лычаковское; Вильнюсе — Воинское; Таллине — Метсакальмисту (Лесное К.).

Наиболее известные зарубежные К. — Хайгетское в Лондоне, на котором похоронен К. Маркс; Пер-Лашез в Париже; Арлингтонское в Вашингтоне; Кампосанто в Пизе и Генуе и др.

Лит.: Розанов Н. П., О московских городских кладбищах, М., 1868: Остроухов В., Московское Лазарево кладбище, М., 1893: Историческая справка о петербургских кладбищах, СПБ, 1896; Шамурин Ю., Московские кладбища, в кн.: Москва в её прошлом и настоящем, в. 8, [М.,1911]; Шамурина З. И., Великие могилы, там же, в. 10, [М., 1911]; Соболевский Н., Скульптурные памятники и монументы в Москве, гл. 4, Мемориалы и надгробия, М., 1947; Тбилисский пантеон на Мтацминда. (Путеводитель), Тб., 1956; Энаколопашвили И. К., Дидубийский пантеон, Тб., 1957; Геродник Г., О Парках добрых воспоминаний, Тал., 1970; Белявский М. Т., Память нужна живым, «История СССР», 1972, № 3: Grab und Friedhof der Gegenwart, hrsg. von S. Hirzel, Münch., 1927: Auzelle R., Derniers demeures, P., [1965].

В. И. Канатов.