Гонорар

Вознаграждение за труды и услуги лиц свободных профессий в отличие от наемной или заработной платы за исполнение физических работ и материальных услуг. Слово и понятие — римского происхождения. В Риме, как и в Греции, на первых порах только физический труд, как наглядно-производительный, оплачивался денежной платой; умственный труд и нематериальные услуги считались не оценимыми на деньги — воззрение, общее всем народам на низшей ступени развития. Физический труд был по преимуществу трудом рабским и поэтому находился в презрении, которое выпало позднее и на долю свободных ремесленников, работавших ради куска хлеба. Умственный труд был уделом свободных граждан, живших на счет труда других и не нуждавшихся в заработной плате. Вследствие этого и вообще получение платы за умственный труд считалось делом позорным, приближавшим лицо, получившее такую плату, к ремесленникам. Чиновники не получали жалованья, лица свободных профессий — определенной платы за труд. Их наградой был Г. — почетный дар, подарок (от honor, честь; по-гречески Г. назывался τιμή), ρостоявший обыкновенно в поднесении различных продуктов, вина и т. д., а позднее и в деньгах. Такие подарки уже в республиканское время получали в Риме провинциальные магистраты от жителей управляемых провинций; позднее их стали получать лица, отправлявшие безвозмездно какие-нибудь общественные повинности (напр. опекунскую), и, наконец, все лица свободных профессий: врачи, художники, артисты, учителя, философы, ораторы, юристы и т. д. от своих пациентов, клиентов и учеников. Подарок отличался от платы за труд тем, что он был добровольным выражением признательности и не мог быть ни условливаем заранее, ни взыскиваем судебным порядком. Это юридическое отличие было выражением общественного мнения. В Греции, напр., отношение к художникам прямо зависело от того, получают они условленную плату, сами назначая ее, или довольствуются только Г. Только последние считались истинными художниками; остальные были простыми ремесленниками, как бы ни был высок их талант. Взгляд римлян определенно выражен в решениях римских юристов; они не допускали возможности применять понятие личного найма к труду таких лиц, каковы, напр., землемеры; еще строже было отношение к юристам и философам. Мало-помалу Г. обратился, однако, в средство пропитания; с этим вместе изменился и взгляд на него. Менее щепетильны в деле получения условленного Г. были, по-видимому, жившие в Риме греки. Нахлынувшие во множестве в Рим греческие врачи, художники, философы и т. д., будучи вынуждены искать средств существования, приучили и римлян "к невиданному у них дотоле зрелищу науки, протягивающей руку за вознаграждением". Постепенно переворот охватил все сферы духовного труда: в императорское время государственные чиновники, врачи и учители получали жалованье; не стесняясь, требовали платы артисты, художники и философы; общий поток увлек и юристов. Из последних условленный Г. стали получать сперва греки же, отчего платные юристы и носили сперва греческое название "прагматиков". Римские "юрисконсульты" на первых порах решительно гнушались их; но затем настолько увлеклись их примером, что императору Клавдию пришлось ограничить размер их Г. 10000 сестерций [Размеры Г. как в Риме, так и в Греции были разнообразны и иногда громадны. По свид. Плиния, врач Стертиний получал ежегодно до 600 т. сестерций (около 70 т. р.); хирург Алкон в несколько лет нажил до 10 млн. сестерций; философ Протагор за полный курс обучения требовал 100 мин (около 4000 р.).]. Хотя в постановлении Клавдия было запрещено предварительное условие о Г., тем не менее гонорар стало возможным отыскивать и судебным порядком, только путем не обыкновенного, а особого процесса (так называемого extraordinaria cognitio).

В течение средневекового и новейшего западноевропейского развития римское название Г. не привилось к подаркам и приношениям в пользу государственных чиновников, хотя они и здесь были прежде распространенным явлением; к ним применялись менее почетные названия. Теперь вред совмещения жалованья за службу с частными, добровольными или принудительными поборами чиновников, учителей и т. д. общепризнан, и, с современной точки зрения, подобные приношения — уже не Г., а просто взятка. Как на легальный остаток такого совмещения можно указать лишь на Г. профессоров университетов; но и он вызывает справедливые порицания со стороны общественного мнения. Возникши в то время, когда профессора не получали иных доходов, кроме платы от слушателей, он удерживался позднее в немецких университетах благодаря скудости профессорского жалованья, но теперь и здесь сделался аномалией. Оправдываемый обыкновенно разницей таланта и учености профессоров, Г. в действительности распределяется не столько в зависимости от этой разницы, сколько от других условий: многолюдности или малолюдности факультетов (теологи, филологи, математики всегда обделены), важности или интереса наук, участия (и это часто влияет больше всего) или неучастия профессора в экзаменационной комиссии, положения или местоположения университета и т. д. — и благодаря этому возбуждает лишь зависть и вообще дурные чувства у профессоров, влияя и на приемы преподавания. В России Г. вопреки установившимся традициям в отношениях профессоров и студентов введен унив. уставом 1884 г. в точно определенном размере (1 р. за полугодовой час с каждого платного студента). Восьмилетняя практика и у нас говорит не в пользу Г.; в среде профессоров возникал уже вопрос о том, не следовало ли бы распределять суммы, получаемые в виде Г., между всеми профессорами поровну или пропорционально числу читаемых лекций. Для России следует указать еще один вид Г. в старом римском смысле — это плата за службу и требы духовных лиц, так называемых добровольными приношениями, заранее обыкновенно не условливаемыми и не подлежащими судебному взысканию; по крайней мере всякое требование этих приношений сильно порицается общественным мнением и осуждается высшею духовною властью. За этими исключениями, как в России, так и в Западной Европе позднейшее римское понятие Г. получило полное право гражданства только в приложении к вознаграждению за труд врачей, адвокатов, писателей, художников и т. д.

По своему юридическому характеру современный Г. ничем, в сущности, не отличается от наемной платы по договору личного найма (см. Личный наем и Доверенность), так как умственный труд считается теперь столь же имеющим право на вознаграждение, как и физический [Следы древних воззрений на Г. сохранились в обычаях французской адвокатуры, не допускающих ни предварительного соглашения о Г., ни взыскания его судебным порядком.]. Тем не менее при оценке права на Г. и определении его размера необходимо считаться с элементом, не имеющим места при наемной плате — с элементом идеального вознаграждения, выражающегося в почете, славе, известности, которые, в свою очередь, ведут иногда и к материальному обогащению. Благодаря присутствию этого элемента при оценке права на Г. возможен иногда полный отказ в нем, раз наличное идеальное вознаграждение может считаться достаточным. Что касается до размеров Г., то идеальный элемент разнообразит их до крайней степени в зависимости от его роли и степени. В жизни размеры Г. лиц свободных профессий также разнообразны до бесконечности, смотря по разнице профессий, стран и жизненных условий, и не могут быть сведены в какую-либо схему. Вот почему законные таксы Г. очень трудно установить; во всяком случае их действие может быть только относительным; оно имеет лишь значение minimum'a или maximum'a и всегда может быть отменено частным соглашением. Такое значение имеют, напр., таксы вознаграждения присяжных поверенных (см. Вознаграждение за ведение дел). Из других такс (см. Вознаграждение за услуги) сохраняет силу вознаграждение опекунов (5% чистого дохода); установленные же прежде законом, но никогда не имевшие практического значения таксы вознаграждения врачей и акушерок теперь отменены. Превосходный этюд о социальной роли и юридическом значении Г. см. в книге Иеринга "Цель в праве", I, гл. 7.

В. Н.