Воплощение

Сын Божий, Спаситель мира, Иисус Христос имел действительную человеческую природу, воспринятую от Матери Своей, Пресвятой Девы Марии, и был на земле в теле, подобном нашему. В этом смысле воплощение есть основной церковный догмат. Он ясно указывается в Св. Писании и с древнейших времен церкви был предметом богословской науки. Св. Писание ясно и выразительно говорит о человеческой природе Христа-Спасителя: оно называет Его человеком (1 Тим., II, 5; Деян., XVII, 31; Иоан., VIII, 40; Рим., V, 15,19), другим Адамом (1 Кор., XV, 45; Рим., V, 14), повествует о происхождении Его по плоти от Девы Марии, как потомка Давидова, Авраамова. Оно говорит, что Христос по телесной природе Своей был подчинен таким же законам, как и мы: проходил возрасты, плакал, жаждал, принимал пищу и питье, утомлялся, спал, страдал и умер. Сын Божий воспринял не тело только человеческое, но полную человеческую природу, с духовной ее стороной, с душой человеческой. Догмат о человечестве Христа Спасителя был раскрываем и уясняем отцами и учителями церкви с первых веков: мужи апостольские, писатели первого века, и апологеты, писатели второго и третьего века — имели повод и нужду раскрывать и защищать этот догмат, ввиду того, что многочисленные гностические секты все держались докетизма, т. е. признавали Искупителя существом исключительно духовным, имевшим только призрачное тело, бывшим человеком только по видимости (κατά όωκεϊν). Писатели четвертого века защищали целость человеческой природы во Христе против Аполлинария, епископа лаодикийского, учившего, что Христос имел человеческое тело и душу, но не имел человеческого духа, вместо которого было у него Божество. Никео-цареградский символ словами "верую в воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы вочеловечившегося" — не устранил возможности неправильных мнений о человечестве Иисуса Христа. Евтихий и монофизиты утверждали, что божество поглотило во Христе человечество, и плоть Христа не единосущна нашей. На этой основе появилось множество неправильных мыслей о теле и вообще о человеческом естестве Иисуса Христа. Так называемые афтартодокеты учили, что тело Господа Иисуса по природе своей было нетленное, и если Он чувствовал голод, жажду и проч., то не по природе, а лишь призрачно, или по самопроизвольному хотению. Некоторые прямо говорили, что тело Иисуса Христа небесное, несотворенное. Этих называли потому атиститами. Вероопределением четвертого вселенского собора, халкедонского (451), осудившим Евтихия, было постановлено, что человеческая природа Христа единосущна нашей — по телу и по душе разумной (ψηχή λογκή). Признавая Искупителя истинным и полным человеком, с природой, единосущной нашей, откровенное учение указывает в Его человечестве преимущества, отличающие его от прочих сынов Адама, а именно: безмужное рождение от Св. Духа; свободу от наследственной порчи греховной; свободу от всякого личного греха. Целость человеческой природы во Христе подтвердил и шестой вселенский собор (680), против монофелитов, признавая в своем вероопределении не одну волю и одно действие божества, "а два естественных желания или воли и два естественных действия" — т. е. божественное и человеческое. Но и после вселенских соборов повторялись несогласные с ним мнения относительно В. Так, например, Лютер, известным образом толкуя определения вселенского собора об общении природ и их свойств, приписывает телу Иисуса Христа вездеприсутствие; в этом можно видеть скрытое евтихианство. Мечтатели, как Швенкфельд, Бем, и анабаптисты, говорят о небесном теле Христа, повторяя таким образом древний гностицизм.

П. В.