Заглавие
ЗАГЛАВИЕ — ведущее книгу словосочетание, выдаваемое автором за главное книги. Заглавием книга (или вообще замкнутое литературное произведение) представлена и показана читателю вмале. Заглавие всегда кратко, так как ограничено титульным листом: титульный лист дает как бы микро-книгу, текст — макро-книгу.
Как завязь в процессе роста, разворачивается постепенно множащимися и длиннящимися листами, так и заглавие постепенно, лист за листом, раскрывается в книгу: книга и есть развернутое до конца заглавие, заглавие же — стянутая до объема двух — трех слов книга. Астроном отыскивает нужную ему звезду при помощи так называемого «искателя» короткой, слабо увеличивающей трубки, вделанной поверх настоящей астрономической трубы: найдя звезду в поле «искателя» астроном переводит глаз к окулятору телескопа и видит то, что видел, но лишь в многократном увеличении. Заглавие зачастую и играет роль «книжного искателя»: при каталогизации, библиографических заметках, критических обзорах, даже в литературных беседах книга обыкновенно уже замещена своим заглавием (Г. Сенкевич определяет литерат. беседу как «обмен заглавиями»): лишь при совпадении заглавия с главным в книге, она, стесненная в нем, хотя бы смутно, но сохраняется.
Датчанин С. Киркегор озаглавливает свою книгу: „Aut — aut“ (Или — или). Англичанин Сам. Джонсон (XVIII в.) называет свой когда-то знаменитый памфлет на парламентарную Англию: „Magna Lilliputia“ Француз П. Абеляр (XII в.) именует свой первый опыт библейской критики: „Sic et Non“ («Да и нет»). Киркегора читают редко; Джонсона и того реже; Абеляра совсем не читают. Еще полустолетие, — и от них останутся лишь имена и заглавия: но мастерски сделанные ими заглавия сохраняют в себе суть книг. «Или — Или» включает в себя своеобразие мышления и северную суровость воли и стиля автора. „Magna Lilliputia“ четко выражает основной художественный прием контраста и тему сатиры Джонсона. В «Да и нет» кратко, но ясно выражена диалектика галльского ума, говорящая «нет» своему «да». Писатель, заменяя соотношение вещей и признаков в вещах соотношениями имен вещей, должен быть скуп на слова: лексикон ограничен, действительность же безгранична: пробуя покрыть книгой ту или иную часть действительности, приходится довольствоваться лишь главным: перо, включая его в слова, дальше, за главное, итти не должно.
Заглавие поступает с словами книги, как книга с вещами и событиями, взятыми ею из пространства и времени: отбирает из многого, в котором главное и не главное, сутевое и не сутевое даны вместе, лишь немногое, но необходимое. Таким образом, искусство озаглавливания имеет своим материалом текст, т.-е. оно является искусством, направленным на искусство, творческой переработкой продуктов творчества. Связывая это со сказанным выше, можно утверждать: или заглавие разбухает в книгу, или книга сворачивается в заглавие: записная книжка Боборыкина свидетельствует, что он, напр., шел первым путем. Флобер писал — от книги к заглавию. Искусство озаглавливания и сейчас еще в забросе. Каждый писатель имеет свою манеру озаглавливать: заглавия Жорж-Занд при перечне их дают длинный ряд мужских и женских имен (личный роман); Джек Лондон озаглавливает так: «Бог его отцов», «Сын волка», «Дочь снегов», «Сын солнца», «Дети тропиков» и т. д. Необходимость озаглавливания, обыкновенно, несут, как повинность. Гениальные заглавия, вроде — «Мертвые души» (Гоголь), «Ярмарка тщеславия» (Теккерей), «Школа злословия» (Шеридан), «Жизнь начинается завтра» (Верона) — редки. В историю мастеров озаглавливания пришлось бы включить много безвестных имен, выключив из нее много великих.
Взять ли из текста книги одно предложение — в нем всегда отыщется подлежащее и сказуемое, точное субъект (S) и предикат (Р) взять ли текст книги целиком, — он всегда разложим на подлежащее изложению (так называемая тема, предмет, проблема произведения) и на сказуемое книги (трактовка темы (разрешение проблемы, короче высказывание автора).
Таким образом, схема заглавия и логического суждения должны совпасть: S есть Р.
Пример: «Философия (S) как мышление о мире по принципу наименьшей мере сил» (Р). Книга Авенариуса, так названная, лишь простой коментарий к своему заглавию.
Или: «Жизнь есть сон» (La Vida es sueño. Кальдерон): заглавие не полно, — состоит из соединения понятий, в то время как книга на две трети из образов, требующих быть представленными на титул-блатте. При сложном составе книги, расслаивающейся на логику и эмоцию, понятие и образ, обычно происходит удвоение заглавий: „Theologia Naturalis sive Viola animae“ («Естественное богословие или Скрипка души», Роймунд Сабунский. Изд. XV в.) или «Наставление к пристойной жизни или Юности честное зерцало» (XIV в.). Иногда удвоенное заглавие с характерным «или» (sive, seu) свидетельствует не о расслоении темы или приема, а о расслоении читателя (на ученого и просто грамотного и т. д.), на которого рассчитана книга. Такие «двучитные» заглавия свидетельствуют о зарождении книжного рынка, когда не читатель ищет книгу, а книга начинает искать читателя, и переселяется с аналоя в витрину. Таковы заглавия религиозно-полемической, ищущей успеха и у ученых, и у неучей, южно-русской литературы XVII в.: «Фринос албо...» (следует русское объяснение термина), Λιθος сиречь камень веры...» и мн. др. Тот же прием част и теперь при озаглавливании детских книг. Расчет озаглавливателя: читают дети, но покупают им книгу взрослые. Средневековье, возрождение и начало нашего времени до усовершенствования книжного станка, выбрасывающего, например, в одной России к книжным витринам ежегодно 29.000 заглавий (статистика 1912 г.), являются длинной эпохой ветвящегося с многочисленными «или» заглавия, добросовестно пытающегося сконспектировать на заглавном листе весь текст. Ведущий книгу титульный лист, несмотря на большие форматы, отказывается уместить на себе заглавие: тогда оно мельчит свои шрифты и часто после двух-трех seu («или») буквы заглавия оказываются мельче букв текста (типографский парадокс). Но с удешевлением книги, с деформацией «книжного почитания» (т. е. чтения) в почитывание книги — искусство озаглавливания круто поворачивает от удвоенных членящихся заглавий в полузаглавия сегодняшнего литературного дня. В XVII в. философы и исследователи озаглавливали так: „Aurora или Утренняя заря в восхождении», т.-е. Корень или Мать философии, астрологии и теологии на истинном основании или описание природы: как все было и как все стало вначале; как природа и стихии стали тварными, также об обоих качествах, злом и добром, откуда все имеет свое начало, и как пребывает и действует ныне, и как будет в конце сего времени; также о том, каковы царства бога и ада, и как люди в каждом из них действуют тварно: все на истинном основании и познании духа, в побуждении божьем, прилежно изложено Яковом Беме в лето Христово 1619 г. в городе Герлице, возраста же его на 37 году, во вторник, в Троицын день».
Если в начале XVIII в. Дефо, описывая историю души, озаглавливает книгу приблизительно 50—60 словами, то сейчас Андрей Белый, делая то же, довольствуется одним знаком — «Я».
Такое сплющивание заглавия, доведенное до чрезмерности — явление вовсе не здоровое: книги, стеснившиеся в узком окне витрины, как бы плющат друг другу буквы, превращая заглавия в полузаглавия, дразнящие своей недосказанностью. Игра в таинственность и недоговоренность приводит умы к двум уродливым образованиям: а) беспредикатному и б) бессубъектному суждению, показанному с пестро окрашенной обложки. Чаще всего заглавие сегоднешнего дня боится предиката: названа тема, проблема, вопрос. Разрешение, ответ на обложке не намечены. Читатель покупает право на текст, надеясь там, внутри книги, найти сказуемое, ответ. Чаще всего он бывает обманут.
С. Кржижановский.
Словарь литературных терминов