Болотов Андрей Тимофеевич

(7(18). 10. 1738, с. Дворяниново Тульской губ. — 4 (16). 10. 1833, там же) — историк, экономист, агроном, философ. С 1755 по 1762 г. — на военной службе; участвовал в Семилетней войне, в дальнейшем большую часть жизни провел в своем деревенском имении, поддерживал связи с рядом известных рус. деятелей, особенно с Новиковым, издававшим осн. философские сочинения Б. В Москве выходили журн. Б.: "Сельский житель" (1778-1779) и "Экономический магазин" (1780-1789); с 1794 г. он член Лейпцигского экономического об-ва. Социально-политические взгляды Б. развивались в русле европеизированной дворянской идеологии, в нек-рых пунктах расходившейся с идеологией официальной. Б. не удовлетворяли обсуждавшиеся в России проекты по крестьянскому вопросу; он особенно подчеркивал необходимость рационализации экономики и преодоления "крайнего невежества наших земледельцев", полагая, что "без просвещения ума одна собственность и независимость ничего не сделают", что к "великим успехам" приведет соединение "просвещенного ума" с "трудолюбием". Резко отрицательно относился Б. к восстанию Е. И. Пугачева и к Французской революции кон. XVIII в. Находясь в Кенигсберге, Б. увлекся первоначально философией лейпцигского проф.-вольфианца И. К. Готшеда и особенно идеями И. Г. Зульцера, что поставило его, по его собственному признанию, в "среднее положение между верой и неверием". Вскоре, однако, он обратился к концепциям критиков "справа" философии Г. В. Лейбница и X. Вольфа, в первую очередь ко взглядам нем. теолога и философа X. А. Крузиуса. В основание своих философских представлений Б. положил мысли о необходимости; 1) согласовывать философию с Священным писанием; 2) не ограничиваться одной верой, но опираться также "на ясные доводы и тонкие философические доказательства" и подкреплять религиозные положения здравыми философскими рассуждениями ума; 3) знать и изучать связанную с натуральным богословием "науку о мире" — "физику" (по господствующим тогда в России понятиям в нее входили все естественные науки), при этом "физика" должна помочь познать "разум", "премудрость" и "промысел" Бога в природе, "божественную гармонию" и красоту природы. Тем самым Б. стал приверженцем распространившихся в Зап. Европе 1-й пол. XVIII в. концепций "натуртеологии", "физикотеологии", "астротеологии", "космотеологии", пытавшихся согласовать разум и веру, философию и теологию, учитывая достижения естествознания нового времени. Познание Бога, мира и человека — самое нужное, по Б., из всех познаний человеческих. В центре философии находится "общее" — сущность Бога, строение природы, порядок, установленный в ней Богом. В духе теоцентризма Б. доказывал, что перед Богом человек "прах и ничто". Тем не менее, его волновали также проблемы антропологии, особенно этики; он стремился "сопрягать физику с нравоучением", причем полагал, что в сфере морали должен действовать не только "закон откровенного слова", но также "закон естества и натурального права". Примыкая в своей основе к православно-христианскому этическому ригоризму, а частью к стоицизму, этика Б. выходила в ряде пунктов за их пределы. Всячески открещиваясь от возможных обвинений в эпикуреизме, Б. тем не менее шел именно в этом направлении, когда отстаивал свою концепцию "веселия" как способа отогнать грусть, неудовольствие, скуку, подчеркивал ценность первого и коренного желания человека — его стремления к совершенству. Хотя Б. думал, что от природы человек больше расположен ко злу, чем к добру, он призывал смотреть на людей прежде всего с хорошей стороны, а не с "худой". Философия Б. представляет собой пример, с одной стороны, продолжения в России процесса автономизации философии от богословия, отхода от крайнего теоцентризма, гуманизации философии в ренессанском духе, а с другой — начавшейся в кон. XVIII в. консервативной реакции на распространение в Зап. Европе и в России рационалистических и материалистических, а также просветительских идей, вступавших в противоречие с господствующей официальной идеологией православия.