Мистерии

ДРЕВНИЙ ВОСТОК И АНТИЧНОСТЬ. — М. (от греческого mysterion — «таинство») — тайные, т. е. доступные лишь посвященным, культовые действа, в которых земледельческая обрядность ритуальной драмы сочетается с представлениями о «вечном блаженстве» избранников, «приобщившихся» к божеству путем соприкосновения с ним (осязание или вкушение тела божества и т. п., сохранившееся в христианском культе «причащения»). Непосредственное происхождение мистерии ведут от женских земледельческих праздников (эпоха мотыжного земледелия). Отсюда преобладание женских божеств в античных М. (женщины собираются тайно от мужчин, имеют иногда свой тайный язык. Это эпоха нового расцвета матриархата). Но безусловно на эти женские праздники оказали влияние обряды посвящения юношей в первобытных обществах. Восточные и античные мистерии чаще всего связаны с культами умирающих и воскресающих богов плодородия; в Греции заметен антагонизм между аристократической религией «олимпийских» богов и мистериями аграрной религии. Из многочисленных мистерий наиболее известны египетские (Озирис и Изида), фригийские (Кибела и Аттис), иранские (Митра), а из греческих — элевзинские (Деметра и Кора), орфические (Дионис) и самофракийские (кабиры). Характерный для религии мистерий обряд «посвящения» состоит в ритуальной смерти посвящаемого, а затем в его ритуальном возрождении для новой блаженной жизни; перед посвященным нередко разыгрывалась и ритуальная драма, изображавшая миф о божестве, в культе к-рого мистерии имели место (напр. в Элевзине — похищение Коры Плутоном, блуждания Деметры в поисках дочери и т. д.); там, где мистерии имели оргиастический характер, весь коллектив «посвященных» принимал участие в ритуальной драме. Особую популярность мистерии получили в эпоху застоя и загнивания античного общества: они приобрели резко выраженную этическую окраску в связи с тенденциями к самоуглублению и «душевному спасению» среди недовольных масс, лишенных перспективы на улучшение положения в будущем. Ритуальная драма мистерий, мало известная в своих деталях («тайна» сохранялась очень строго), оставила ряд косвенных отражений в структуре античной драмы и античного романа (любопытны сведения и намеки на ритуал мистерий Изиды в заключительной книге «Золотого осла» Апулея). Догматика и обрядность христианства в очень значительной мере покоятся на эллинистических религиозных мистериях.

Библиография: Зелинский Ф., Религия эллинизма, П., 1922; Иванов В., Дионис и прадионисийство, Баку, 1923; Фрэзер Д. Д., Золотая ветвь, русск. перев., с предисл. П. Ф. Преображенского, вып. I—IV, М., 1928; Lobeck C. A., Aglaophamus, 2 vv., 1829; Anrich G., Das antike Mysterienwesen in seinem Einfluss auf das Christentum, 1894; Cumont F., Textes et monuments figures relatifs aux mysteres de Mithra, I—II, P., 1896—1899; Его же, Les mysteres de Mithra, P., 1902 (3-е изд. — 1913); Dieterich A., Eine Mithrasliturgie, 1903; Foucart P. F., Les grands mysteres d’Eleusis, P., 1904; Его же, Les mysteres d’Eleusis, P., 1914; Frazer J. G., Adonis, Attis, Osiris, 1906; Reinach S., Cultes, 2 W., 1905—1906; De Jong, D. antike Mysterienwesen, Leiden, 1909; Clemen C., D. Einfluss d. Mysterienreligionen auf d. alt. Christentum, 1913 (Rei. Vers. u. Vorarb., XIII, 1); Eisler R., Orpheus — the fisher, 1921; Его же, Orphisch-Dionisische Mysteriengedanken in d. christlichen Antike, Lpz., 1925 (Vortr. d. Bibl., Warburg, 11, 2); Reitzenstein R., Das iranische Erlosungsmysterium, 1921; Его же, D. hellenistischen Mysterienreligionen, 1927; Kern O., D. griech. Mysterien d. klassischen Zeit, 1927.

МИСТЕРИЯ. СРЕДНИЕ ВЕКА. — М. (от латинск. «ministerium» — «церковная служба») — появляющееся в XV в. обозначение большой религиозной драмы позднего средневековья, представляющей последнюю стадию развития более элементарной культовой драмы и лежащего в ее основе литургического действа. В медиэвистике нового времени термин «М.» часто применяется и для обозначения этих более элементарных форм религиозной драмы (по признаку их библейской тематики), хотя средневековье обозначало их другими терминами (ludi, representationes и т. п.). Однако подобное более широкое применение термина «М.» не вполне удобно, ибо, подчеркивая историческую преемственность М. от литургического действа, оно не вскрывает специфической связи М. со средневековым городом и его цеховым ремесленничеством, выступающей лишь в эпоху позднего феодализма. Поэтому здесь будет говориться лишь о М. как последней стадии развития культовой драмы. О более элементарных формах литургич. действа — см. «Драма», раздел «Драма средневековая».

Оформление жанра, знаменуемое — тематически — циклизацией ранее самостоятельных сюжетов, стилистически — углублением реалистически-бытовой их трактовки, а сценически — окончательным вынесением постановки за пределы церковного двора, усложнением сценической площадки, развитием бутафории и костюма, — теснейшим образом связано с развитием городской культуры. Поэтому-то расцвет М., засвидетельствованный в разных странах в разные века, может служить довольно точным показателем роста экономической и политической мощи средневекового города — в Италии со второй половины XIII в. (организация постановочного братства Gonrafone в Риме в 1264), во Франции (организация аналогичного confrerie de la passion в XIV в.) и в Англии к середине XIV в., в экономически отсталой Германии — к XV в. Осуществление дорогостоящей роскошной постановки М. имеет прямой политический смысл как показатель избытка средств в городском хозяйстве; и точно так же оно предполагает в сценическом использовании массы наличие специфических форм организации городского населения. Постановка М. — дело организации феодального города, в первую очередь цеховых ремесленников, и для исполнителей этого типа и предназначены дошедшие до нас сборники М. (так, 4 сборника английских мистерий XIV века — «York plays», «Towneley plays», «Chester plays», «Coventry plays» — объединяют многочисленные мистерии, разыгрывавшиеся ремесленниками Йорка, Вудкирка и др. городов в ярмарочные и праздничные дни).

Художественные особенности М. теснейшим образом связаны с практикой становящегося класса, еще далеко не осознавшего себя. Специфичным здесь является прежде всего обращение к формам культовой поэзии, к-рое можно наблюдать и в других областях литературного творчества становящейся буржуазии; горожанин прежде всего борется со своим непосредственным врагом — крупным феодалом — и оскудевающим хищником — рыцарем — и связанной с их классовой практикой «суетной» и легкомысленной куртуазной литературой; в этой борьбе он охотно обращается к наиболее импонирующим ему формам «духовной литературы» более ранней стадии феодализма. Не менее специфична и глубокая двойственность всего художественного метода М. С одной стороны, все сильнее выступающие тенденции к индивидуализации характеров (получающие осуществление только в трактовке комических персонажей и второстепенных действующих лиц — Ноя, Иосифа), к детализации изображения, порой напоминающей искусство Барокко (см.), к реалистически-бытовой его подаче (опять-таки ограничивающейся комическими сценами — плута Мака в английской М., краснобая-торговца миром в немецкой М. и т. п.); с другой стороны, навязанная традицией идеализованно-обобщенная трактовка главных персонажей, закрепленная культом фразеология серьезных сцен, не поддающаяся дальнейшему приближению к реальной практике класса «священная» тематика (две «светских» М. — «Осада Орлеана», ок. 1489, «Разрушение Трои», 1450 — собственно говоря выходят за пределы жанра). Как жанр глубоко компромиссный М. связана так. обр. с классовой практикой цехового бюргерства, с ее своеобразным противоречием — борьбой против того самого феодального строя, вне системы к-рого оно и не могло существовать. С расслоением цехового бюргерства, с выделением из его недр торгово-промышленной буржуазии, с переходом от феодального к капиталистическому способу производства умирает — вместе с другими формами литературы средневекового города — и М. Лишь пережиточно она сохраняется в отсталых слоях кулацкого крестьянства до XX в. (М. в Обераммергау). Попытки воскресить этот жанр в литературах нового времени не выходят за пределы ученого реставраторства, показательного в некоторых случаях для нац.-шовинистических настроений господствующих классов (М. немецких романтиков).

Библиография: Полевой П., Исторический очерк средневековой драмы, СПБ, 1865; Веселовский А., Старинный театр в Европе, М., 1870; Боянус С., Средневековый театр, сб. «Очерки по истории средневекового театра», Петроград, 1923; Ancona A., Sacre representazioni, secolo 14—16, 3 vv., 1872; Petit de Juleville, Les mysteres, P., 1880; Ahn, English Mysteries and Miracle Plays, Trier, 1867; Bates K. L., English religion drama, 1893; Froning R., Das Drama des Mittelalters (в серии Kurschner’а), Chambers E. K., Mediaeval stage, 2 vv., 1903: Stammler W., Das religiose Drama im deutschen Mittelalter, 1925; Его же, Drama (Mittelalterliches), в Reallexikon fur deutsche Literaturgeschichte, hrsg. v. Merker u. Stammler (с обширной библиографией). См. также Драма.