Чичибабин Алексей Евгеньевич

(17.3.1871, м. Куземин, Зеньковского у., Полтавской губ. — 15.8.1945, Париж) — химикорганик. Родился в семье коллежского секретаря Евгения Саввича Ч., служившего с 1861 письмоводителем Зеньковской дворянской опеки. Когда мальчику было 3 года, семья перебралась в уездный городок Лубны, где отец занял должность секретаря уездной земской управы, После его смерти все заботы о семье легли на плечи матери — Наталии Петровны (урожд. Лихачевой), выкраивавшей из весьма скудных доходов средства на образование сына, который в 1879 поступил в подготовительный класс лубенской гимназии. Учился он неровно; постоянно приходилось подрабатывать репетиторством. После окончания гимназии в 1888 поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Под руководством профессоров В.Марковникова и М.Коновалова Ч. выполнил свою первую научную работу — «Действие йодистого водорода на пропилбензол», которую доложил в октябре 1891 на заседании Русского химического общества. Однако научная карьера Ч. складывалась вначале неудачно. Окончив университет в 1892 с дипломом 1 -и степени, он не был оставлен при нем для подготовки к профессорскому званию и, поработав непродолжительное время внештатным практикантом при университетской химической лаборатории, почти 3 года зарабатывал на жизнь частными уроками, случайными химическими анализами, писал в газеты заметки о научных заседаниях. В 1895 ему удалось получить место лаборанта по химии в Александровском коммерческом училище в Москве, но утвержден в должности он не был и через год вновь занялся поисками работы. В 18964. устроился помощником заведующего лабораторией Общества для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности в Москве. В 1899 перешел на должность ассистента при кафедре неорганической и аналитической химии в Московском сельскохозяйственном институте. После сдачи экзамена на степень магистра химии (1900) Ч. одновременно с работой в институте получил звание приват-доцента Московского университета, где в 1904 защитил магистерскую диссертацию «О продуктах действия галоидных соединений на пиридин и хинолин». В 1905 он был назначен на должность экстра-ординарного профессора в Варшавский университет, однако условия для работы там оказались неподходящими, и после раздумий Ч. отказался от переезда в Варшаву. Должность профессора и кафедру общей и органической химии в Московском техническом училище Ч. смог получить лишь в 1908. Год спустя кафедра органической химии выделилась в самостоятельную, и Ч. возглавлял ее вплоть до отъезда из СССР в 1930: одновременно он долгие годы был деканом химического отделения (с 1924 — химического факультета). Обладая обостренным чувством социальной справедливости, Ч. всегда занимал активную общественную позицию. Еще в 1890 за участие в студенческих «беспорядках» он был уволен из университета, но вскоре затем восстановлен. Позднее (в 1908) Ч., а также его жена, Вера Владимировна Подгорецкая (Ч. вступил в брак в 1897), были замечены «в сношениях с лицами, принадлежащими к противоправительственным организациям», хранении революционной литературы, устройстве у себя «незаконных собраний». В результате проведенного обыска жандармы обнаружили у Чичибабиных 14 названий нелегальных изданий партии социалистов-революционеров. В 1911 Ч. вместе с К.Тимирязевым, В,Вернадским, П.Лебедевым, М.Мензбиром и другими прогрессивными профессорами и преподавателями Московского университета вышел в отставку в знак протеста против политики правительства в области высшего образования. В 1912 в Петербургском университете Ч. успешно защитил докторскую диссертацию «Исследования по вопросу о трехатомном углероде и о строении простейших окрашенных производных трифенилметана», в которой подвел итог своих почти 10-летних (с 1902) исследований в этой области, принесших ему известность в России и за границей. С началом 1 -и мировой войны Ч. со страниц газеты «Русские ведомости» обратился ко всем химикам с призывом принять участие в работе по производству медикаментов, Он организовал и возглавил Московский комитет содействия развитию фармацевтической промышленности, в Московском техническом училище организовал алкалоидную лабораторию, где под его руководством разрабатывались способы производства опия, морфия, кодеина, атропина. В другой лаборатории того же училища Ч. разработал технологию получения салициловой кислоты и ее солей, а также аспирина, салола и фенацетина, Созданные Ч. медицинские препараты спасли жизнь тысячам русских солдат. После Октябрьской революции Ч., продолжая научную и педагогическую деятельность в Высшем техническом училище (МВТУ), возглавил в 1918 Правление государственных химико-фармацевтических заводов и Научный химико-фармацевтический институт. В 1922-27 был председателем Научно-технического совета химико-фармацевтической промышленности, главным редактором «Государственной фармакопеи» (7-е изд. вышло в 1925), В 1919-20 он открыл явление фототропии, т.е. способности ряда производных пиридина изменять окраску в зависимости от освещенности. В 1924 осуществил синтез пиридина из уксусного и муравьиного альдегидов в присутствии аммиака. Пиридин нашел широкие сферы применения в качестве исходного вещества для получения красителей, пестицидов, лекарственных средств, а также как растворитель. 17.8.1926 состоялось первое присуждение премий им, В.Ленина за научные работы, «имеющие наибольшее практическое значение», и Ч. стал первым лауреатом среди химиков за работы по химии алкалоидов и фармацевтической ХИМРЛ. Через 2 года его избрали действительным членом Академии наук СССР. Высоких научных результатов Ч. добивался с огромными нервными издержками, связанными с необходимостью каждодневного преодоления косности и головотяпства. В своем письме академику В.Ипатьеву (в то время начальнику Главного химического управления ВСНХ РСФСР) от 7.1.1922 по поводу бедственного состояния своего детища — лаборатории алкалоидов — Ч. подчеркивал, что работа лаборатории могла бы стать «гордостью страны», если бы она была «бережно охраняема, и были бы приняты все возможные меры, чтобы обеспечить спокойное продолжение и всестороннее развитие ее. Но в России никогда не дорожили тем немногим хорошим, что у нее было...». Ч. был в числе 37 ученых, обратившихся в марте 1928 к правительству с запиской, в которой указывалось на бедственное состояние отечественной химической науки и промышленности, необходимость увеличения выпуска химических продуктов и внедрения прогрессивных химических технологий в различные отрасли народного хозяйства. Совет Народных Комиссаров СССР, рассмотрев эту записку, принял 28.4.1928 постановление «О мероприятиях по химизации народного хозяйства Союза ССР», в соответствии с которым создавался Комитет по химизации народного хозяйства СССР; в его работе Ч. принимал самое активное участие. В феврале 1929 на президиуме Комитета он выступил с докладом «О современном состоянии и необходимых мероприятиях по укреплению существующей системы аспирантуры при химических отделениях и химических факультетах вузов и втузов». На 1-й Всесоюзной конференции по вопросам высшей химической школы (февр. 1929) Ч. в ходе развернувшейся острой дискуссии о путях совершенствования подготовки химиков настаивал на том, что инженер-химик прежде всего должен иметь широкую теоретическую подготовку, а глубокие знания производственных процессов приобретаются в ходе его практической деятельности, Однако конференция сочла необходимым идти по пути создания отраслевых институтов нового типа «для подготовки специалистов с более резко выраженной специализацией в более короткий срок». Вскоре в химических вузах стали вводить специализацию уже на младших курсах, была отменена зачетная сессия, возник лабораторно-бригадный метод, при котором учебный процесс строился на коллективной деятельности студентов под руководством преподавателя, а успешная защита «коллективного» диплома обеспечивала всем членам бригады, независимо от их индивидуальной подготовки, окончание института.Ч. выступил против такой реформы. В письме на имя председателя Комитета по химизации народного хозяйства Я.Рудзутака (от 17.7.1930) он решительно заявил, что в значительной мере стихийно проводимая реконструкция высшей химической школы «может иметь следствием уничтожение высшего инженерно-химического образования в СССР». Еще в 1925 вышел в свет учебник Ч. «Основные начала органической химии», выдержавший только в нашей стране 7 переизданий (7-е изд. в 1963). Написанный ясным и понятным языком, но, вместе с тем, вводящий читателя в самые сложные проблемы органической химии, этот учебник до сих пор остается полезным пособием как для студентов-химиков, так и для работающих химиков-органиков. После «Основ химии» Д.Менделеева это был первый курс химии русского ученого, изданный на французском языке (в 1933) и рекомендованный в качестве учебника для университетов. «Лектором Чичибабин был весьма своеобразным, — вспоминал его ученик И.Кнунянц. На первых лекциях набиралось полным-полно народа, но где-то к середине курса публика заметно редела. Действовал своего рода естественный отбор. Алексей Евгеньевич нисколько не заботился об ораторских красотах, быстро стирал с доски формулы — редко кто успевал их списывать, — так густо насыщал свой рассказ сведениями, а также идеями, нередко возникавшими у него прямо на ходу изложения, что выдержать такое мог только слушатель, искренне влюбленный в химию... Эти, казалось бы, сумбурные лекции, и эти многодневные экзамены слагались в довольно эффективную систему, с помощью которой Алексей Евгеньевич добивался самого главного, на что должно быть нацелено преподавание. Он развивал у учеников самостоятельное химическое мышление, ориентируясь не на отстающих, не на равнодушных, а на увлеченных, преданных». У Ч. был удивительный «нюх» на будущие таланты. Среди его учеников много химиков, внесших выдающийся вклад в развитие мировой науки — Н.Ворожцов, А.Кирсанов, П.Мошкин, Н.Преображенский, А.Сергеев и мн. др. В 1930 в жизни Ч. произошло трагическое событие: нелепо, в результате несчастного случая на производственной практике, погибла его единственная дочь — студентка химического факультета МВТУ. Потрясенные родители не смогли справиться с горем. В том же году Ч. не вернулся из заграничной командировки, обосновавшись в Париже, где его жена длительное время лечилась в психиатрической больнице. О пребывании Чичибабиных на чужбине сохранилось крайне мало сведений. Известно, что Ч. работал в лаборатории фармацевтической химии, руководимой Эрнстом Фурно, в Пастеровском институте, а также преподавал в «College de France». Чичибабины занимали очень скромную квартиру и вели уединенный образ жизни. Все попытки советского правительства и руководства Академии наук вернуть Ч. на родину завершились неудачей. В письме от 24.6.1936 непременному секретарю АН СССР академику Н.Горбунову он писал: «Коренной ошибкой при Вашем обращении ко мне, как и при некоторых других обращениях из Москвы является представление обо мне, как о том человеке, каким я был до 1930 г., т.е. как о человеке, полном сил и энергии, с выдающейся работоспособностью, с упорством и настойчивостью в достижении намеченных целей. На самом же деле, тот ужасный удар, который поразил меня и мою жену 5 лет назад, настолько ослабил мою жизнеспособность, что я быстро превратился в старика, в значительной степени утратившего и интерес к жизни. Этому содействовало и прогрессирующее ослабление зрения (катаракта). Моими жизненными стимулами остались уход за женой, после нашего несчастья постоянно хворающей, и экспериментальная научная работа. Последняя позволяет забывать окружающее, а ее успехи дают некоторое удовлетворение... Беда моя в том, что работать теперь я могу лишь в спокойной обстановке, при отсутствии внешних беспокоящих событий. При наличии последних я теряю равновесие и делаюсь мало работоспособным... Отрыв от родины для меня тягостен, тем более что в здешней жизни я не вижу ничего, что бы меня привлекало и привязывало. И если я до сих пор не вернулся на родину, то это лишь потому — позволяю себе сказать совершенно откровенно, — что я мало верю в возможность найти для себя там обстановку, при которой я, в моем теперешнем состоянии, оставшиеся немногие годы своей жизни мог бы провести в спокойной и плодотворной работе». 29.12.1936 Общее собрание АН СССР приняло постановление о лишении Ч. звания академика. 5.1.1937 ЦИК СССР лишил его и советского гражданства «как отказавшегося выполнить свой долг перед родиной». Ему был навсегда запрещен въезд в пределы своей страны. Тем не менее в начале 1941 с Ч. возобновились переговоры относительно его возвращения, но началась война. Он тяжело болел за судьбу родины и остро переживал свой отрыв от нее. В последние годы работал над книгой, содержавшей обзор всего нового, что было сделано со времени выхода его классического курса по органической химии. Намечал новые исследования в области производных пиридина и хинина. Постановлением Общего собрания АН СССР от 22.3.1990 Ч. был посмертно восстановлен в действительные члены Академии.