КУПАЛА

В восточнославянской мифологии главный персонаж праздника летнего солнцестояния (в ночь на Ивана Купалу — народное прозвище Иоанна Крестителя — с 23 на 24 июня по старому стилю). К. называли куклу или чучело (женщины или мужчины — ср. такую же куклу Костромы), которое в белорусских ритуалах называли также Марой (воплощение смерти). Во время праздника К. топят в воде; разжигаются священные костры, через которые прыгают участники обряда: ритуал призван обеспечить плодородие (от высоты прыжка зависит высота хлебов и т. п.). Как сами обряды, так и название Купала (от глагола купать, кипеть, родственно лат. cupido, Купидон, «стремление»: ср. индоевроп. корень kŭp- со значением «кипеть, вскипать, страстно желать») указывает на соотнесение купальских ритуалов с огнем (земным и небесным — солнцем, в купальских ритуалах представленным колесом) и водой, которые выступают в купальских мифах как брат и сестра. В основе мифа, реконструируемого по многочисленным купальским песням и другим фольклорным текстам, лежит мотив кровосмесительного брака брата с сестрой, воплощаемых двуцветным цветком иван-да-марья — важнейшим символом купальских обрядов; желтый цвет воплощает одного из них, синий — Другого. В одном из вариантов мифа брат собирается убить сестру-соблазнительницу, а она просит посадить цветы на ее могиле. Три вида волшебных трав и цветов в купальских песнях (по поверьям, целебная сила трав была наибольшей в ночь на К.) соотносятся с мотивами трех змей и трех дочерей К. Сходные обряды и поверья связываются с Ивановым днем во всех славянских традициях. Широко распространено предание о цветке, который раскрывается накануне этого дня (напр., папоротник) и огненным цветом указывает на клад и т. п. В Болгарии и белорусском Полесье совпадают обычаи добывания купальского огня трением двух кусков дерева. Сюжет кровосмесительного брака брата и сестры (первоначально близнецов в близнечном мифе), отдельные мотивы и имена персонажей (напр., Мара, позднее переосмысленное как Марья) могут относиться ко времени, предшествующему праславянскому (см. ИНДОЕВРОПЕЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ), что видно из совпадений с балтийской мифологией и обрядами Иванова дня (Лиго). Сам сюжет об инцесте в своей древнейшей форме истолковывается как воплощение в мифе взаимосвязей основных полярных противоположностей — огонь/ вода и т. п. Такие характерные для славянских обрядов и песен мотивы, как купальские змеи, скот, клад и др., позволяют связать купальский цикл мифов с основным мифом славянской мифологии. Символы купальских обрядов и мифов неоднократно использовались в славянских литературах нового времени (Н. В. Гоголь, Юлиан Тувим и др.).Лит.; Иванов В. В., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей М„ 1974, с. 217-42; Потебня А. А., О некоторых символах в славянской народной поэзии — ... — О купальских огнях ..., Харьков, 1914 Соболевский А. И., Из области верований и образов, [т.] 1 — Купало, в кн.: Сборник отделения русского языка и словесности, 1910, в. 88, № 3, с. 268-66. В. В. Иванов, В. Н. Топоров.