КАРАВАЙ

Коровай, в восточнославянской мифологии и ритуалах обрядовый круглый хлеб с украшениями и мифологическое существо, символ плодородия. Приготовление К. было связано с комплексом обрядов, длившихся несколько дней с участием специальных жрецов (при русском великокняжеском дворе в 16-17 вв. были специальные придворные — коровайчата); использовались особые архаические орудия, в частности обрядовые жернова для приготовления муки. По словам белорусской песня, «Сам бог коровай месить»: пекущие просят бога спуститься с неба, чтобы помочь им месить и печь. Связь К. с богом может быть отражена в украинских его названиях: дивень, дивний коровай, «божий К.» (см. также ДИВ). В свадебных обрядах К. с фаллическими символами воплощал жениха, две половины К. или два К. — жениха и невесту. О солярной символике свидетельствуют солярные и лунарные знаки на К.; в белорусской обрядовой свадебной поэзии К. отождествлялся с солнцем и месяцем; К., вернувшийся с неба, видел там месяц с зарей и т. п. Вся символика К. соответствует мифологическим символам, присущим древу мировому (с солнцем и месяцем у вершины и т. д.): образу рогатого животного у мирового древа отвечает представление самого К. или связанных с ним фигурок из теста в виде коровы или быка. Этим объясняется и связь названия К. (ср. сербохорв. Kpàbâj, словен. kravâj, болг. кравай) с названием коровы. Комплекс коровайных обрядов нашел отражение у южных (а косвенно и у западных) славян; этот комплекс может быть возведен к общеславянскому.Лит.: Потебня А. А., О мифическом значении некоторых обрядов и поверий, «Чтения в императорском Обществе истории и древностей российских», 1865, кн. 2; Сумцов Н. Ф., Хлеб в обрядах и песнях, Харьков, 1885; Никольский Н. М., Происхождение и история белорусской свадебной обрядности, Минск, 1956; Иванов В. В., Топоров В. Н., Исследования в области славянских древностей, М., 1974, с. 243-58. В. В. Иванов, В. Н. Топоров.